Барабаны Перна
Шрифт:
— Жаль, если он останется только арфистом, — после минутного молчания проговорила Шарра. — А я-то подумала…
— Но ведь я сейчас никакой не арфист, правда, Сибел? — пораскинув мозгами, спросил Пьемур. — Единственное что я умел, — это петь, но голоса у меня больше нет. Что мне теперь делать в Цехе арфистов? — затараторил он, переводя взгляд с Сибела на Менолли. — Знаю, знаю, вы с Менолли думали, что сделаете из меня помощника. Хорошая же от меня была помощь в Наболе — не успел оглянуться, как попал в мешок, а потом и вовсе на другой
— В твоих бедах оказался некоторый толк, — заметил Сибел. Впрочем, у меня появилась идея, как на время уберешь тебя от них. — Подмастерье повернулся к Торику. — По-моему, тебе пришлась по душе мысль о сигнальных барабанах? А ты, Санетер, кажется, говорил, что основательно подзабыл сигналы? Так вот, наш Пьемур их отлично помнит. — Я останусь здесь барабанщиком? — Пьемур даже открыл рот от неожиданности.
Сибел поднял руку, собираясь продолжить свою мысль, и сияющее лицо мальчугана погасло.
— Не могу обещать наверняка, пока не получу согласия мастера Робинтона, но знаешь, Торик, по-моему Пьемур мог бы неплохо послужить твоему холду в качестве ученика барабанщика и даже… барабанщика-инструктора. Если, конечно, Санетер не станет возражать, что его будет учить низший по званию. — Сибел обратился к недоумевающему южному арфисту, спеша пояснить свой замысел. — Рокаяс, старший подмастерье Олодки, сказал мне, что Пьемур — один из самых сообразительных и способных учеников, в чьи головы ему доводилось вбивать барабанную науку. Так что, если ты не против, он поможет тебе освежить в памяти сигналы…
Санетер рассмеялся и ободряюще подмигнул Пьемуру, который уже снова сиял от привалившего ему счастья.
— Согласен, если он согласен возиться со старым безруким арфистом…
— А что скажет Торик, правитель Южного? — Сибел сделка едва заметную паузу: он заметил, как сузились глаза великана и подумал, что, пожалуй, позволил себе слишком большую смелость.
— Взять себе в холд этого бедокура? — нахмурился Торик, обводя стол тяжелым взглядом и останавливая его на Пьемуре. Паренек затаил дыхание. Даже под загаром было видно, как он покраснел.
— Он вовсе не бедокур, Торик, — вступилась за друга Менолли, — просто у него избыток энергии.
— Мы, конечно, могли бы использовать барабаны, чтобы передавать вести в прибрежные холды, — с расстановкой проговорил Торик, при этом лицо его оставалось бесстрастным. — А барабаны-то он сумеет сделать?
— Я предпочел бы задержаться и лично пронаблюдать за работой, — уклончиво ответил Сибел.
— Не хотел я брать больше никого из северян, ну, да ладно. Раз уж Пьемур доказал, что может выжить на южных землях, сделаю для него исключение…
Раздались радостные возгласы, но Торик поднял руку, требуя тишины.
— Разумеется, с согласия Главного арфиста.
— Он будет счастлив, когда узнает, что Пьемур цел и невредим, — воскликнула Менолли и полезла в поясную сумку за футляром для
— Ох, Менолли, если бы я не наслушался твоих рассказов о файрах, о том, как ты жила в пещере у Драконьих камней, и…
— Вы еще убедитесь, что этот парнишка впитывает знания, как губка, — сказал Сибел, ласково похлопывая Пьемура по плечу.
— Не забудь передать мастеру Робинтону, что у меня теперь есть королева и ручной маленький скакун, — говорил мальчуган Менолли, которая записывала. — Ведь мне не придется оставить здесь Дуралея, когда я буду возвращаться в Цех арфистов, правда, Сибел?
Сибел постарался его успокоить и стал наблюдать, как Менолли прикрепляет трубочку с запиской к Красоткиной лапке и велит ей слетать к мастеру Робинтону и сразу вернуться.
— Как ты думаешь, он позволит мне остаться? — спросил у Менолли Пьемур; от надежды и тревоги глаза мальчугана казались еще круглее.
— Не зря же ты мучился на барабанной вышке, — ответила Менолли, надеясь, что такое решение проблемы ближайшего будущего для Пьемура встретит одобрение Главного арфиста. Мальчуган просто ожил за те несколько недель, что провел здесь. Она могла бы поспорить на что угодно: он вытянулся и окреп, даже в плечах заметно раздался. Не говоря уже о том, что неожиданное путешествие на Южный принесло и другие, гораздо менее заметные перемены. Девушка поймала взгляд Сибела и поняла, что он тоже это заметил. Заметил и понял: здесь, на бескрайних неизведанных просторах Южного материка, ум и энергия их юного друга найдут себе куда более достойное применение, чем в Цехе арфистов с его размеренным порядком. — Зуб даю, тебе и не снилось, что наша прогулка будет иметь такие последствия!
Пьемур серьезно покачал головой. Но смех, всегда искрящийся в его глазах, все же вырвался наружу. — Зуб даю, тебе тоже не снилось! Вскоре южане стали просить арфистов познакомить их с новыми северными песнями — нужно же воспользоваться представившимся случаем. Время пролетело незаметно, и вот уже Красотка вернулась с ответом.
В тот миг, когда золотая королева впорхнула в пещеру, воцарилась полная тишина: все уже знали, что Пьемуру, возможно, предстоит стать здешним сигнальным барабанщиком, и переживали вместе с ним.
Но Красотка так прониклась настроением послания, которое принесла с собой, что ее радостное курлыканье сказало все Пьемуру еще до того, как он услышал подтверждение:
«Молодчина, Пьемур. Оставайся. Теперь ты — барабанщик-подмастерье!»
Со всех сторон посыпались сердечные поздравления, паренька хлопали по плечам, трясли его руку — у него даже голова пошла кругом от такого шумного признания, видно малость одичал в одиночестве.
Сибел заметил, как он, воспользовавшись каким-то предлогом, выскользнул из пещеры, где пир был еще в полном разгаре, и хотел было последовать за ним, но Менолли, которая опередив его, уже почти дошла до двери, молча покачала головой.