Барбаросса
Шрифт:
Чего ждал шейх? Когда окончится это странное застолье и он сможет спокойно насладиться своим кальяном и сном?
А может, он ждал, когда…
Впрочем, это уже не важно.
Раздался взрыв, сотрясший воздух над замершим в неприятном ожидании городом.
Дождались! Но, кажется, не того, чего ждали. Причем все. Это было заметно по растерянным лицам.
Второй взрыв, еще сильнее первого. И тут же целая серия взрывов послабее.
– Что это? – спросил сам себя генерал.
– Это или в гавани, или на островах,– первым сориентировался Камильбек.
Шейх Салим открыл глаза:
– Клянусь
Но никто не был в состоянии выслушивать его фантастические россказни. Не сговариваясь, но одновременно, словно по команде, все три военачальника вскочили на ноги и сначала быстрым шагом, а потом бегом направились в глубь дворца, к лестнице, ведущей наверх, на площадку смотровой башни. Им открылась великолепная картина. На фоне вечернего неба над круглыми, приземистыми фортами острова Пеньон клубились облака пепельно-белого дыма, поднимаясь все выше и выше. Из бойниц прямоугольной батареи, главной угрозы беспечному существованию Алжира, вырвались толстые снопы искр, как из ноздрей доисторического животного, внезапно явившегося из пучин моря. Тяжелый, ошеломляющий грохот прокатился, вызвав сотрясение башни, на которой стояли ошалевшие военачальники.
Первым овладел собою Камильбек. Он повернулся к немому от ужаса и тоски генералу:
– Не кажется ли нашему откровенному гостю, что теперь планы испанской короны относительно владычества в Магрибе сделались дальше от осуществления.
Эта неуместно витиеватая фраза прошла мимо сознания дона Игнасио, он знал только одно – теперь он пропал, теперь его ничто не спасет.
Начальник стражи, полюбовавшись окаменевшим генералом, повернулся к своему другу и увидел, что тот находится в состоянии еще худшем. Его черное лицо сделалось пепельным, а раны на нем исказились так, словно готовились открыться.
– Что случилось?
Ответ на свой вопрос Камильбек не услышал, но увидел. На песчаном мысу Баб-аль-Уэда, находящемся не более чем в миле от стен города, там, где располагались полосатые шатры всадников-кабилов из племени Куко, один за другим вспыхивали костры. Высокие, многочисленные, густо-густо расположенные.
– Что это?! – тревожно спросил начальник стражи, потому что это уже касалось его лично.
Бей Сослан молчал.
По пологому длинному склону в сторону пылающего лагеря кабилов хлынула многочисленная конница. Склон уже скрылся в тени, его в дневное время красноватый цвет сделался темно-бордовым, но на этом фоне можно было рассмотреть белые халаты и белые налобные повязки атакующих всадников.
– Кто это? – сдавленным голосом просипел Камильбек, хотя уже догадался, что ответ будет ужасным.
Бей Сослан медленно открыл рот:
– Аббас Дану.
– Это же твой брат!
– Теперь нет.
– Ты же говорил, что у тебя с ним мир и договор!
– Теперь нет.
– Что же я буду делать без твоих людей?!
Камильбек решительно развернулся. Так или иначе следовало сделать то, что было задумано.
Сначала Салим.
Потом испанец.
Потом… Камильбек посмотрел в сторону кабильского властителя. По рваным каналам на его щеках текли слезы, в которых отражались первые звезды, выступившие на быстро темнеющем небе.
Начальник стражи вытащил из ножен свою саблю, рассек ею вечерний воздух и быстро двинулся к лестнице, ведущей вниз
Внезапные манипуляции с оружием мгновенно отрезвили и испанца и кабила. Их руки тоже потянулись к рукоятям. И они последовали вслед за Камильбеком. Еще не все кончено, надо ждать еще каких-то событий, и лучше их встретить лицом к лицу.
В саду пылало до дюжины жаровен, наполненных ароматическим маслом. Их задача заключалась в том, чтобы ласкать обоняние шейха, разгонять влажный мрак приморской ночи и уничтожать в своем пламени насекомых, если те дерзнут приблизиться к повелителю Алжира.
Сам повелитель продолжал возлежать на подушках во главе пиршественного стола, и даже, кажется, не сменил позы, в которой его застал первый взрыв.
Камильбек улыбнулся, увидев его. Не сбежал, старый негодяй. Совсем одряхлел, даже приближение смерти не способен почувствовать.
За спиной начальника стражи появились генерал и кабил. Тоже с обнаженными клинками. Не сговариваясь, они, обходя пруд с фонтаном, направились к блаженствующему старику, нехорошо улыбаясь. Знание участи человека рождает именно такую улыбку на устах убийцы.
Когда Камильбек был уже буквально в нескольких шагах от сидящего шейха, за спиной у того, в темноте, пропитавшей колоннаду, произошло какое-то движение. Освещенный пламенем благоухающих светильников, появился сразу десяток незнакомых людей со взведенными арбалетами в руках.
За спиной у воителей тоже образовалась молчаливая шеренга хорошо вооруженных солдат.
Шейх Салим вздохнул и потянулся к кальяну, теперь уже на его лице образовалась нехорошая улыбка.
Состояние безмолвного недоумения нарушил человек, появившийся за спинами арбалетчиков. Он встал за спиной у владетеля Алжира и так постоял некоторое время, чтобы дать возможность себя рассмотреть. Дабы сразу обратить внимание на самую главную деталь в своем облике, он погладил рукой длинную темную бороду. На свету она должна была выглядеть отчетливо рыжей.
Но эта подсказка не понадобилась. Все трое разными, но одинаково потрясенными голосами произнесли одно, только одно слово:
– Харудж!!!
Когда раздались взрывы на острове Пеньон, конь лейтенанта де Варгаса рванул в сторону, так что наездник едва удержался в седле. Он находился совсем недалеко от городских стен, вместе с тем ему стало ясно, что Алжир теперь опасен для него. Он опоздал, он, Мартин де Варгас, не победил!
Лейтенант закрыл глаза и задумался, что же теперь делать. Безумием было бы попытаться проникнуть за городские стены в поисках нерасчетливого генерала Тобареса. Теперь его задание отменено самим ходом событий. Неплохо бы просто-напросто отдохнуть и присмотреться. То есть необходимо отыскать укромное место с широким полем обозрения.
Кажется, я знаю такое место, сказал себе лейтенант.
Да, Мартин де Варгас не выиграл это сражение, но это совсем не значит, что он проиграл войну!
Чувствуя, как в его душе временное опустошение заменяется чем-то похожим на воодушевление, лейтенант тронул поводья коня и направил его по пустынной тропинке вдоль городской стены к морскому берегу.
– Ты обещал мне, сын мой, что воздержишься от пролития крови, когда эти люди попадут к тебе в руки,– проговорил шейх.