Барьер Сантароги
Шрифт:
«Наверное, все так и происходило», — подумал Десейн. Подобная бесцеремонность вызывала у него отвращение.
— А что, в долину приезжало больше двух? — спросил Десейн.
— Двух? О чем ты, Джилберт?
— Так как, здесь было больше двух исследователей… до меня?
— Я не понимаю, откуда ты это…
— Так были?
— Знаешь, а ты очень проницателен, Джилберт. Да, их было больше двух. Кажется, восемь или девять.
— Почему…
— Почему тебе этого не сообщили? Мы хотели предупредить тебя, чтобы ты был поосторожнее, но потом посчитали, что нет необходимости пугать тебя.
— Но вы ведь считали, что они были убиты здесь… сантарожцами?
— Все эти случаи выглядят необычайно загадочными, Джилберт. Мы вовсе не были уверены. — Широко раскрытыми глазами Селадор внимательно и испытующе посмотрел на Десейна. — Это правда убийство? И мы в данный момент подвергаемся опасности? У тебя сохранилось то оружие, которое я…
— Если бы все было так просто, — вздохнул Десейн.
— Во имя Господа, Джилберт, что же это? Ведь ты наверняка что-то обнаружил. Я возлагал на тебя такие надежды.
«Возлагал на тебя такие надежды», — повторил про себя Десейн. И снова эта фраза как бы открыла дверь, за которой втайне велись разговоры, решающие его судьбу. Почему Селадор так разоткровенничался с ним? Десейн вдруг понял, что его поражает собеседник, внезапно утративший присущую ему глубину мысли. Куда же делся всемогущий психоаналитик? Неужели он и в самом деле так сильно изменился?
— Значит, вы… вы просто использовали меня, — сказал Десейн. Он вспомнил обвинения Эла Мардена. Марден все это понял…
— Послушай, Джилберт, давай-ка не будем выяснять отношения. Да, как раз перед тем, как я выехал сюда, Мейер Дэвидсон интересовался тобой. Ты помнишь Дэвидсона, агента инвестиционной корпорации? Ты, Джилберт, произвел на него потрясающее впечатление. Он сказал, что уже подыскивает тебе место в своей фирме.
Десейн уставился на Селадора. Неужели он говорит это всерьез?
— В нашем мире ты окажешься на ступеньку выше, Джилберт.
Десейну очень захотелось рассмеяться, но он справился с этим желанием.
У него возникло странное чувство, что он порвал со своим прошлым и уже в состоянии заняться изучением той псевдоличности, того жалкого существа, которым был он сам. Тот, прежний Десейн, обеими руками ухватился бы за это предложение. Новый же Десейн понимал, что таким образом выражается истинное отношение Селадора и его закадычных дружков к таким, как он: как к полезному, но не очень умному человеку.
— Вы уже составили мнение о Сантароге? — спросил Десейн. «Интересно, видел ли уже Селадор стоянку подержанных автомобилей Клары Шелер или рекламные объявления в витринах магазинов?»
— Сегодня утром, дожидаясь, когда мне будет разрешено встретиться с тобой, я немного проехался по городу, — ответил Селадор.
— И как вам показалось это место?
— Ответить откровенно? Странное местечко. Когда я спрашивал у местных жителей дорогу сюда, они отвечали отрывисто… и странно как-то. Не совсем… ну, словом, это был не вполне английский, хотя, конечно, было множество американизмов, однако…
— У них возник свой язык — он напоминает их сыр, — заметил Десейн. — Такой же острый и с характерным привкусом.
— Острый! Точно сказано!
— А можно их назвать обществом индивидуалистов, как вы считаете? — спросил Десейн.
— Возможно… но в чем-то все они одинаковы. Скажи мне, Джилберт, нет ли тут связи с решением направить тебя сюда?
— Связи?
— Я имею в виду вопросы, которые ты задаешь. Должен признаться, что твоя манера говорить очень напоминает… ладно, черт побери, но ты начал говорить, как местные жители, — смуглокожий индиец попытался выдавить из себя улыбку. — Неужели и ты стал местным?
Вопрос человека с восточными чертами смуглого лица и сильным оксфордским акцентом внезапно показался Десейну удивительно забавным. Чтобы Селадор задавал такие детские вопросы…
Десейн безудержно захохотал. Но Селадор расценил этот смех по-своему.
— Что ж, мне остается надеяться, что это не так.
— Людей должна интересовать прежде всего человечность, — заметил Десейн.
И снова Селадор не понял его.
— Ты изучал сантарожцев как превосходный психолог, каким ты и являешься. Хорошо. Тогда расскажи, что же ты выяснил.
— Скажем иначе, — сказал Десейн. — Иметь свободу — это еще не все, нужно знать, как распорядиться ею. Существует вероятность, что, гоняясь за свободой, люди в каком-то отношении превращаются в ее рабов.
— Звучит очень философски, — заметил Селадор. — Ну, а как быть нашим спонсорам, ищущим справедливости?
— Так они ищут справедливости?
— Конечно, справедливости. Их заманили в эту долину и обманули. Они вложили огромные средства — и никакой отдачи. А они не такие люди, которые способны стерпеть подобное отношение.
— Заманили? — переспросил Десейн. — Что-то не верится. Кто это их заманил? И, кстати, каким образом им удалось приобрести право на аренду? Одно я знаю точно: никто в долине им ничего не отдаст.
— Это не такой важный вопрос, Джилберт.
— Да нет, это очень важно! Каким же образом им удалось приобрести право на аренду сантарожской земли?
Селадор вздохнул.
— Ладно, раз ты настаиваешь. Они выиграли это право на аукционе, где распродавалась государственная собственность, предложив цену…