Бархат
Шрифт:
Конечно, графиня испытала облегчение: она-то ожидала слез и обвинений. Но Габриэль стало даже обидно от того, что ни отец, ни сын нисколько не тяготились мыслью о разлуке с ней.
– Ты готова? – спросил Натаниэль, входя в ее комнату около девяти часов. – Прилив начнется в одиннадцать – тебе надо успеть к этому времени попасть на шхуну.
– Я готова.
Габриэль оторвала взгляд от шкатулки с драгоценностями, которую она прижимала к себе, и удивленно заморгала: на Прайде были надеты сапоги, простые штаны и грубая льняная рубашка с открытым воротом. На шее – небрежно повязанный шарф. Через одну руку у него был
– Но это же лакейский костюм, – промолвила Габриэль. – Ты собираешься путешествовать всю ночь?
– Это может оказаться необходимым, – ответил он таким тоном, что Габриэль поняла: задавать вопросы бессмысленно. – А Бартрам уже уложил твои вещи?
– Да, и я успел попрощаться с Элли и миссис Бейли.
– Тогда пойдем.
Комок застрял у Габриэль в горле, когда они спускались вниз по лестнице. Она не могла понять, почему не испытывает никакой радости – ведь ее план удался. Шеф тайных агентов попался в расставленные сети. Но почему ей грустно, а он в прекрасном расположении духа? Габриэль хотелось, чтобы Натаниэль чувствовал то же самое, что и она, но, похоже, ему было все равно.
Прайд помог ей сесть в карету, стоящую у дверей, а затем залез вслед за ней, предварительно проверив багаж, привязанный к крыше экипажа. Лорд постучал по дверце, кучер взмахнул кнутом, и карета тронулась с места.
В конце аллеи они остановились, и сторож отворил им ворота. Тут из-за кустов выскользнула маленькая фигурка, встав на цыпочки, забралась на приступку кареты, взялась за кожаный ремешок, и экипаж загрохотал по дороге. Сторож, ворча про себя, закрыл ворота, ему трудно было поднимать больными руками тяжелый засов. Старик был близорук, ночь темна. И если бы он даже заметил неясную тень возле кареты, то не обратил бы на нее никакого внимания.
Габриэль пыталась найти тему для разговора, чтобы прервать гнетущее молчание. Но у них всегда была только одна тема, а в этих условиях она ее не устраивала. Впрочем, однажды, когда они ехали от Ванбруков, эта самая тема была вполне приемлема и в дороге…
Натаниэль откинулся на спинку сиденья, сложив на груди руки. Его глаза то и дело закрывались, когда он смотрел на ее лицо, едва различимое в ночном мраке. Ей вовсе не хотелось выполнять это поручение. Он бы даже сказал, что графиня была в состоянии глубокой депрессии. Да и он был бы в таком же состоянии, если бы считал, что их пути расходятся. Казалось, даже ее предательство не могло повлиять на его страсть. В некоторых отношениях они удивительно подходили друг к другу, и он иногда раздумывал о том, какая же злая сила заставляла их быть по разные стороны баррикад в той грязной войне, что они вели. А ведь могли бы стать удивительной парой, будь у них одинаковые цели и взгляды.
Но вместо этого они были злейшими врагами, каждый стремился обмануть и предать другого. В глубине души Прайд знал, что, даже если он и выиграет – а он надеялся, что именно так и будет, – они оба все равно окажутся в проигрыше.
Через полчаса карета прокатилась по булыжнику Лимингтона. Из окон таверны «Черный лебедь» лился свет, слышались ругань, смех, крики и пение моряков. То и дело из таверны выходили, покачиваясь, матросы и направлялись к лодкам, привязанным к причалу. Они с кошачьей ловкостью перепрыгивали на палубы качавшихся на волнах суденышек, несмотря на приличное количество выпитого.
Джейк спрыгнул на мостовую и метнулся к кипам просмоленных канатов, лежащих на пристани. В общей суматохе никто не обратил внимания на маленького мальчика в нанковых штанах и вязаной голубой фуфайке. Джейк видел, как их кучер что-то быстро передал одному из местных конюхов, который стоял, прислонившись к деревянной стене таверны с трубкой в зубах. Конюх вытряхнул трубку и направился к экипажу. Деньги сделали свое дело, и вот уже кучер вместе с конюхом стали разгружать вещи, привязанные к крыше кареты. А затем, они отнесли багаж к большой рыбацкой шхуне, привязанной на самом конце причала. Какой-то человек, стоявший на корме, приветствовал их и жестом показал, чтобы они поднимались на борт.
Джейк вылез из своего укрытия и побежал вперед. Его отец и Габби все еще стояли рядом с экипажем и разговаривали. Никто даже не взглянул на мальчика. А вокруг Джейка сновали люди, кто-то бегал с палуб судов на берег и обратно, раздавались крики. Укладывались канаты, закреплялись шкоты, складывались паруса. Работа кипела, вода в устье Те-Солента прибывала – это была отличная ночь для ловли рыбы и крабов.
Кто-то забросит свои сети в глубину британских прибрежных вод, избегая попадать в территориальные воды вражеской Франции, а кто-то, по крайней мере, одна шхуна – «Керлью», переплывет на французский берег и высадит там тех, кто этой ночью был занят секретным делом.
Трое мужчин стояли спиной к сходням. Джейк в два прыжка очутился на палубе и нырнул за сложенные на борту паруса. Мальчик съежился в своем укрытии, сердце его бешено колотилось, но он был слишком взволнован, чтобы чувствовать страх. Через минуту Габби поднимется на борт, его отец уедет, а шхуна отчалит от берега. Джейк никому не покажется на глаза, пока они не прибудут во Францию. Интересно, сколько времени они будут плыть? Может, всю ночь?
– Позволь мне помочь тебе, – сказал Натаниэль, обнимая графиню за плечи и слегка подталкивая ее в сторону трапа. – Я дам тебе детальные инструкции в каюте.
Лорд Прайд обогнал Габриэль, с легкостью прыгнул на палубу и, повернувшись, протянул девушке руку. Прайд улыбался, и во всем его облике было что-то хулиганское, заметила про себя Габриэль. Лорд был освещен светом факелов, на шее у него по-прежнему болтался небрежно повязанный платок, ногу в сапоге он поставил на сходни, а рукой уперся в колено. С плеч свисал плащ, не скрывающий его отлично сложенной фигуры.
Графиня подумала, что, пожалуй, ни разу не видела его таким – излучающим какое-то скрытое удовольствие… Теперь они стали очень похожи с Джейком, пришло в голову Габриэль.
Натаниэль явно был в предвкушении того приключения, которое ждало его после отъезда графини. Девушка заставила себя улыбнуться и легко пробежала по трапу, не обращая внимания на протянутую руку Прайда.
– Внизу есть нечто вроде каюты, – произнес Натаниэль, направляя графиню в сторону люка. – Она, конечно, очень убогая, но там, надеюсь, не так уж сильно пахнет рыбой.
Голос Прайда был звонким, а в глазах горел тот самый блеск, который Габриэль видела у него в их лучшие минуты.
«Ясно, – думала, спускаясь за ним по узкой лесенке, Габриэль, – что перспектива участия в опасном деле заставляет его чувствовать такое возбуждение».