Бархатная маска

Остен Эмилия

– В последнее время нет. После смерти мужа я редко покидаю Лестершир.

– У вас подрастает дочь, – проявил осведомленность граф. – Когда придет время выводить ее в свет, лондонского сезона не избежать.

– Я через это прошел. – Кардонелл закатил глаза. – В доме все время крутятся модистки, и шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на корзину с цветами от поклонников. Какое счастье, что это все позади.

Хлопнула дверь, и мягкий голос Энджела произнес:

– Миледи, вы меня зва…

Лаис обернулась. Фламбар стоял на пороге, облаченный

в белую рубаху, черные штаны и сапоги; судя по степени растрепанности и внешнему виду, Энджел коротал время в фехтовальном зале. Джейкобс предусмотрительно закрыл дверь с той стороны, и на фоне темного дерева Фламбар, казалось, сияет, словно опал в драгоценной оправе.

Но больше Лаис удивили гости: при появлении Энджела они поднялись сразу, словно… Нет. Неужели они сейчас его убьют? Выражение лица Фламбара не предвещало ничего хорошего: Лаис в первый раз видела его в таком раздражении. Похоже, милейший граф ей солгал, и с Энджелом у этих господ назначена дуэль. Хорошо, если только одна…

– Господа… – начала Лаис, пытаясь предотвратить вспышку.

– Господа, – железным голосом произнес Энджел, – кто дал вам право являться в этот дом?

– Долг чести, – негромко объявил граф Лангбэйн.

– Кто сказал вам, что я здесь? – при этом Энджел взглянул на Либурга, и тот охотно ответил:

– Джон. Сведения из первых рук, мой дорогой. Временами почта способна ходить исключительно быстро, если адресат того пожелает.

Фламбар прошел вперед, остановился у кресла графини и бросил быстрый взгляд на Лаис.

– Миледи…

– Энджел. – Она встала. – Если вам нужна моя помощь…

– Вы… ах, черт. Нет, вы уже не можете оставить нас, во всяком случае сию минуту. Все это зашло слишком далеко. – Он махнул рукой, окончательно запутав Лаис. Графиня судорожно пыталась понять, что происходит и почему все вокруг говорят загадками. Неприятно чувствовать себя глупенькой неосведомленной дамочкой.

– Энджел, я бы предпочел, чтобы вы присели, – граф кивнул на незанятое кресло. – У меня тяжелые и неприятные новости.

Лицо Фламбара окаменело – Лаис уже видела такое выражение пару раз, и тогда это ее пугало. Теперь же… Садиться Энджел не стал. Наоборот, он прошел к окну и остановился там спиной ко всем, заложив руки за спину. Веселое солнышко очертило его силуэт. Визитеры молчали.

Наконец Фламбар уронил, не оборачиваясь:

– Когда?

– Три дня назад, на рассвете, – произнес граф. – Он умер во сне, не страдая.

– Он страдал последние годы, и потому сон – милосердие Господне, – негромко сказал Кардонелл. – Теперь ваш отец на небесах. А мы все на земле, и, к сожалению или к счастью, это доставляет нам всем массу проблем.

– О каких проблемах вы говорите, Кристеф? – Энджел повернулся к присутствующим. – Ваши я оставляю вам. Мои остаются при мне. Я уехал, исчез с глаз, я хочу лишь тишины и покоя и даже не жажду мести. Зачем вы приехали ко мне сейчас? Свои обязанности я выполню, но, к счастью, они невелики.

– Не так невелики, как вам кажется, – сухо произнес Либург. –

Именно потому мы взяли на себя смелость разыскать вас. Ваш отец, да пребудет его душа в райских садах, кое-что осознал прежде, чем отойти в мир иной. С момента его кончины именно вы являетесь наследником всего, что принадлежит вашей семье. Завещание составлено и оглашено. Ваш брат наследует только титул, однако мы намерены ходатайствовать перед короной и просить высочайшего позволения впредь называть вас герцогом Девери.

Глава 18

Лаис прижала ладонь к губам и медленно опустилась в кресло. Она поверила сразу: головоломка сложилась практически мгновенно. Лаис не знала ответов на вопросы «зачем?» и «почему?», однако ни на секунду не решила, что все это – шутка. Люди в комнате оставались убийственно серьезными, и все это не выглядело глупой фантазией. «А я-то еще думала про пастухов-герцогов… Господи».

– Леди Джиллейн. – Энджел смотрел прямо на нее, глаза в глаза, и Лаис показалось, что между ним и нею падают с грохотом каменные стены. – Я прошу прощения за вынужденный обман. Я ни в коей мере не хотел злоупотреблять вашим доверием или каким-либо образом оскорбить вас.

– Может быть, вы объясните мне?.. – слабым голосом выговорила Лаис.

– Непременно, но позже.

– Хотя бы скажите, как вас зовут.

Он еле заметно дернул головой.

– Я Энджел Фламбар Мариско, маркиз Гамблинг.

– Будущий герцог Девери, – добавил граф.

Фехтовальщик – нет, не фехтовальщик, а человек из заоблачных слоев общества – кинул на Лангбэйна предупреждающий взгляд.

– Я не стал бы на вашем месте разбрасываться такими фразами. Все должен наследовать мой брат. Он – герцог Девери, не я.

– Ваш брат… – Лангбэйн остановился, не договорив. – Мы оспорим это. Вы будете носить титул. Мы все сюда приехали, чтобы присягнуть вам. Дом Девери не станет принадлежать…

– Вы не спросили меня! – впервые на памяти Лаис Энджел повысил голос, прервав собеседника. – Вы посчитали возможным явиться сюда и угрожать благополучию этого дома! Вы сделали это, несмотря на мой прямой приказ! Если мои приказы для вас ничего не значат, о какой присяге может идти речь?

– Речь идет о верности! – граф тоже перешел на повышенные тона. – Энджел, ваш отец перед смертью изменил свое мнение о вас! Вы так давно этого желали!

– Я желал другого, – устало уронил Фламбар.

Либург, внимательно вглядывавшийся в его лицо, резко приказал:

– Усадите его, Кристеф. Он же себя не помнит.

Барон незамедлительно оказался рядом с Энджелом и каким-то образом умудрился усадить того в кресло. Фламбар на минуту прикрыл глаза ладонью. Все молчали.

– Как он провел последние дни? – наконец спросил Энджел.

– Был очень слаб. – Это заговорил до сих пор помалкивавший Арлотт. – Но боль отступила. Я находился при нем, он поручал мне кое-какие мелочи, как всегда. Я готов рассказать вам подробно, но… – он обвел взглядом своих спутников, – после.