Бархатное убийство (сборник)
Шрифт:
– Как я понимаю, речь идет о вашей сожительнице. Мы вас воспитывать не собираемся и в область ваших чувств лезть не желаем. Однако ответить на наши вопросы вам придется. Причем ответить сейчас.
– Хорошо, я отвечу… отвечу… Но, может быть, не здесь? Может, лучше нам спуститься вниз? Здесь, где только что произошло убийство…
– Ничего, мы поговорим здесь, – возразил Гуров. – Садитесь вон туда, на стул, а мы здесь, на диване, присядем.
Кривулин сел на предложенное сыщиком место и с обиженным выражением
– Скажите, Егор Борисович, – начал допрос Гуров, – где вы были этой ночью?
– Как и планировал, я ночевал в гостинице «Жемчужина». В 209-м номере. Можете проверить.
– Мы обязательно проверим, – заверил его Синичкин. – И вы никуда ночью не отлучались?
– Зачем мне ночью отлучаться? Как лег, так и спал.
– Ночной портье сможет это подтвердить?
– Думаю, что сможет. Я попросил его разбудить меня ровно в семь часов. И он это сделал, точно в семь и разбудил. И не только портье может подтвердить. У них там поздно вечером заезжала большая группа туристов, их встречал сам директор гостиницы. Кажется, он находился там допоздна. Его тоже можете спросить.
– Номер 209-й находится на втором этаже?
– Ну да, естественно. А почему вы спрашиваете?
– Скажите, Егор Борисович, – снова вступил в разговор Гуров, – у вас на вилле в этом году приглашенные рабочие работали?
– Рабочие? – удивился Кривулин. – Погодите, дайте вспомнить… Ну да, конечно! Сначала я приглашал группу парковых дизайнеров, они помогали моему садовнику разбить парк. Потом приглашал сантехников… еще отделочников… Потом Татьяна сказала, что ей не понравилась плитка в ванной, и я пригласил еще одного мастера… А какое это имеет отношение?
– Пойдемте со мной, вы поймете, – пообещал ему Гуров.
Он провел хозяина усадьбы в ванную, на его глазах отвел в сторону зеркало, открыл дверцу и спросил:
– Вы знали о существовании этого тайника?
Кривулин, непонимающе глядя на открывшуюся нишу, отрицательно покачал головой:
– Нет, клянусь, ни о чем таком я не знал… В первый раз вижу… У Татьяны был тайник? И что же она в нем держала?
– Сейчас покажу, – снова пообещал Гуров.
Они вернулись в комнату.
– На столе лежит сверток. Вы когда-нибудь раньше его видели?
– Нет, никогда, – твердо ответил магнат.
– Именно этот сверток мы обнаружили в тайнике в ванной. Пожалуйста, разверните его.
– Нет, с какой стати я буду его разворачивать? – возразил Кривулин.
– Хорошо, тогда мы сейчас пригласим понятых – они дожидаются во дворе – и откроем этот сверток в их присутствии.
– Понятых? Нет, не надо понятых, – заявил владелец виллы, – лучше я сам.
Он подошел к столу, развернул пакет, извлек из него бумаги.
– Просмотрите, пожалуйста, эти документы, – предложил ему Гуров. – И если увидите знакомые, скажите
Магнат открыл первый документ, потом второй, третий… Его лицо на глазах мрачнело, однако он продолжал хранить молчание.
– Скажите, господин Кривулин, вам знакомы эти бумаги? – вновь спросил его Гуров.
– Да, знакомы, – признался магнат.
– Что это за документы?
– Это мои договоры с фирмами… разными фирмами. Еще расписки в получении денег… Еще деловые письма…
– Как я понимаю, у всех этих документов есть нечто общее. Что именно?
– То, что они не хранятся у меня в конторе среди официальных документов, – нехотя вымолвил Кривулин.
– То есть они относятся к так называемой «черной бухгалтерии»?
– Да.
– Как вы видите, это копии. Как вы думаете, почему ваша сожительница Осипова снимала копии с уличающих вас документов и хранила их?
Кривулин долго не отвечал. Он бросил документы на стол и стоял, отвернувшись от сыщиков.
– Так почему она это делала, Егор Борисович? – повторил Гуров свой вопрос.
– Вы сами знаете, зачем спрашивать? – глухо произнес хозяин виллы.
– То есть ваша сожительница, о смерти которой вы только что так глубоко и искренне сожалели, собирала документы, чтобы вас шантажировать. Я правильно формулирую?
– Видимо, да.
– Она уже начала это делать? Она вас шантажировала?
– Что вы?! – воскликнул Кривулин, повернувшись к оперативникам. – Конечно, нет! Для меня обнаружение этого тайника, этих бумаг – совершенная новость!
– Но я за эти два дня, что провел у вас на вилле, не заметил в ваших отношениях особой сердечности, – сказал Гуров. – Признаться, я вообще не видел, чтобы вы разговаривали. Вы что, поссорились?
– Честно говоря, в последнее время у нас были несколько испорчены отношения, – признался Кривулин. – Я даже не могу сказать, в чем тут было дело. Я к ней относился как прежде…
– А вы знали о том, что Осипова встречается с охранником Борисом Глушаковым? – спросил Синичкин.
– Встречается? В каком смысле? – спросил магнат, а поняв, о чем говорил оперативник, судорожно прохрипел: – Вы хотите сказать… хотите сказать, что Татьяна мне… изменяла?!
– Я хочу сказать, что она провела эту ночь в обществе Глушакова, – ответил капитан. – И я хочу повторить свой вопрос: вы знали о том, что любовница вам изменяет, или нет?
– Нет, конечно, я не знал! – воскликнул Кривулин. – Как, откуда я мог об этом узнать? Вы мне рассказываете ужасные… просто ужасные вещи! Я потрясен! Я… должен побыть один… осмыслить все это… Давайте прекратим этот допрос. Я сейчас не могу отвечать.
– Что ж, можем пока и прекратить, – согласился Гуров. – Вы свободны, только сообщите нам, где вы будете, чтобы в случае чего мы знали, где вас найти.