Бархатный ангел

Фокс Николь Николь

— Иисус, ты в порядке?

— Конечно, да. Я в порядке, Эрик.

— Слава богу, — выдыхает он. — Я так волновался, что совершил ошибку, позволив тебе уйти с ним.

— Ты не знал, — уверяю я его. — Я в безопасности. И… Джо тоже.

— Джо?

— Она сейчас со мной, Эрик.

— Боже мой, — говорит он. — Ками, я так рада за тебя.

Я улыбаюсь. — Спасибо.

— Не совсем по протоколу, но как угодно. Думаю, в этот момент с протоколом может быть покончено. —

Он усмехается. — Как тебе воссоединение с твоей дочерью?

— Это было… о, ты знаешь, потрясающе. Сложно, но потрясающе.

Он сразу улавливает тон моего голоса. — Сложно, да?

Я чувствую, что краснею, хотя знаю, что он не может видеть, как я корчусь от стыда. — Она точно не бежит ко мне за вещами. Ей легче бежать к Никите.

— Никита?

— Мать Исаака.

— Вау, значит, это семейное дело?

— Я бы так не сказала.

— Кто ты, если не семья, Камила?

Я вздыхаю. — Вот в чем проблема, Эрик. Я действительно не знаю.

— Эй, малыш, послушай… это всегда будет для тебя приспособлением. Неважно, в какую сторону ты его качаешь.

— Кстати, об этом… что ты сказал агентству?

— Что ты решила оставить нашу защиту по собственному желанию.

— И они в это поверили?

— Ну, у меня были документы, — признается он, выглядя немного виноватым.

Я смеюсь от удивления. — Как тебе это удалось?

— У меня уже все было подготовлено и готово к тому моменту, когда ты планировала уехать после свадьбы. Я просто немного перепутал даты.

— Черт, Эрик. Ты обычный старый бродяга. Не думала, что это в тебе есть.

— Боже, остановись, я умоляю тебя. Я и так чувствую себя достаточно виноватым.

— Не нужно. Для меня было правильным быть здесь.

— С Исааком, ты имеешь в виду?

— Ага. Я думаю да.

— И он хорошо с тобой обращался?

— Я имею в виду, конечно.

Эрик на мгновение замолкает. — Это звучит не очень убедительно.

— Это просто сложно. И я не уверена, что должна говорить об этом с тобой.

— Ты смертельно ранишь меня здесь, Камила. Я думал, что мы друзья.

— Мы! Мы определенно такие.

— Тогда почему бы тебе не довериться мне? Если только… он не контролирует то, что ты говоришь?

Я спешу его успокоить. — Нет нет нет. Нет, он нет. Он знал, что я позвоню тебе сегодня, и не сказал ни слова.

— Но был ли он счастлив?

— Эрик, — говорю я с ироническим смехом, — давай. Речь идет об Исааке Воробьеве. Он не совсем «счастливый».

— Хм…

— Что?

— Я просто пытаюсь разобраться. Общие черты. Типа, что такое милое летнее дитя, как ты, делает там с Повелителем Тьмы? О чем вы двое говорите? Что вы делаете,

когда проводите время вместе?

Я улыбаюсь. — В основном просто очень непристойные, девиантные сексуальные эскапады.

Он кашляет. — О Боже!

Я вздрагиваю, когда Эрик продолжает кричать на меня. — Прости, прости, я просто шучу.

— Ну, сердечный приступ, который ты мне только что устроила, кажется очень реальным. Хорошо, я думаю, это хорошее место, чтобы закончить этот разговор.

— О, не будь таким ханжой.

— Ты звучишь намного лучше, — смеется он. — Счастливее.

Услышав его слова, я поняла кое-что: я действительно счастлива.

По крайней мере, ты можешь быть счастлива, зная, что отец твоего ребенка вот-вот начнет полномасштабную войну с мужчиной, за которого собиралась выйти замуж.

Чёрт, у меня сложная жизнь.

Что-то происходит со мной из ниоткуда. — Кстати, что случилось с Эндрю?

— Он разозлился, когда я появился в штаб-квартире с твоими подписанными бумагами. Утверждал, что я их подделал.

— Кто-нибудь воспринимал его всерьез?

— Несколько, но они были заглушены остальными. Я давно работаю в агентстве. И мои друзья поддерживали меня.

— Политика, да?

— Ты сказала это.

Я улыбаюсь. — Встретимся снова как-нибудь в ближайшее время? — Я спрашиваю.

— Это звучит неплохо.

— Может быть, ты приведешь Марси. Она звучит прекрасно.

— Марси, — вздыхает он.

На заднем плане я слышу, как она добродушно кричит: — Ты сплетничаешь обо мне, Эрик Скотт Келлер?

— Я слышала, вы двое сплетничаете обо мне, — поддразниваю я.

Он бледнеет. — Она сказала тебе? Я люблю эту женщину до смерти, но, Боже, она не может хранить секреты, чтобы спасти свою жизнь.

— Эм, извини, это ты ей все рассказываешь!

— Ты собираешься заставить меня чувствовать себя плохо из-за этого сейчас? Как раз то, что мне было нужно: две женщины объединились против одного бедного старика.

Я смеюсь. — Бедный старик. Ты переживешь нас всех. Я скоро с тобой поговорю, хорошо?

— Будь в безопасности, Ками.

— Сделано. Ты тоже.

Я вешаю трубку и откидываюсь на спинку массивного черного кожаного кресла Исаака. Оно явно было построено для него, потому что я чувствую, что меня поглощает это.

— Приятная беседа?

Я сдерживаю крик и выпрямляюсь, когда Исаак входит в офис.

— Как долго ты здесь стоишь?

— Последние пять минут, — говорит он, не скрывая этого.

— Замечательно. Тебе никто не говорил, что подслушивать невежливо?

— Мой дом. Мой кабинет. Мой телефон.