Барометр падает
Шрифт:
Тяжелый день, фобия, множество впечатлений добили Киллиана: он наклонился и его вырвало.
Один из двух спутников Киллиана рассмеялся, а второй отпустил какую-то остроту на кантонском диалекте китайского, от которой его приятель сложился пополам от хохота.
«Сукины дети», — с обидой подумал Киллиан.
Катер причалил к деревянному пирсу, увешанному старыми автомобильными покрышками, выполнявшими роль отбойников. Киллиана и его спутников ожидал человек европейской внешности, одетый в водительскую униформу, он что-то доложил по мобильнику. Киллиан вытер рот и позволил
К счастью, автомобиль был в двух шагах. Киллиан подошел к открытой двери лимузина и забрался на заднее сиденье.
Иллюзия пребывания на Стрипе не пропала, правда, здесь было теснее, чем в Вегасе, так как земли было намного меньше. Толпа состояла только из китайцев, а вот вывески были знакомыми: «Метро-Голдвин-Мейер», «Венеция», «Дворец Цезаря».
Лимузин въехал в подземный гараж. Водитель подвел Киллиана к лифту, приложил карту-ключ и нажал на кнопку. Двери открылись, водитель пропустил Киллиана, сам в лифт не зашел.
Прежде чем выйти, Киллиан отсчитал сорок этажей.
Он настраивал себя на встречу с Коултером — видел его по телевизору, встречался в Дублине и Белфасте во время заданий, — это был коренастый длиннолицый мужчина, но, когда двери открылись, его встретила беременная женщина лет тридцати, с длинными каштановыми волосами, сильно загорелая. Чрезвычайно привлекательная.
— Привет, я Хелен, — представилась она.
— Киллиан. — Он протянул ей руку.
Пальцы женщины едва прикоснулись к его ладони. Киллиан подумал, что, вероятно, ей слишком часто приходится обмениваться рукопожатиями. Наверняка ее преследуют какие-нибудь сборщики средств на благотворительность.
— Муж и Том немного задерживаются, — сказала она.
— Я, кстати, уже виделся сегодня с мистером Эйкелом, жаль, что встреча была недолгой, — заметил Киллиан.
— О, понимаю-понимаю… Выпьете?
— Да-да, конечно, спасибо. Эта поездка на катере…
— На катере? А, ну да. Мы прибыли другим путем. Должно быть, это чрезвычайно захватывающее развлечение, да?
Женщина как-то по-особому выговаривала английские слова. Скорей всего, она итальянка или француженка, обучавшаяся в английском пансионе. Почти наверняка бывшая модель, или актриса, или телеведущая. Как раз такие женщины должны были производить впечатление на Коултера.
Киллиан спустил сумку с плеча, и она упала на пол. Женщина подошла к длинному бару, уставленному бутылками, шейкерами для коктейлей; Киллиан разглядел даже краны для пива.
— Позвольте, я сам налью, — предложил он.
— Нет-нет, сидите, я сама, — возразила Хелен. — Что будете пить?
— Водку с тоником. Тоника побольше и много льда, пожалуйста.
Она принесла ему водку с тоником и присела напротив Киллиана на небольшой черный диван, точную копию дивана, на котором сидел гость. Киллиан вынул из бокала пластиковую палочку для размешивания и оглядел комнату. Кожаная мебель. Головы зверей. Кирпичный камин с настоящим дымоходом — в местном климате это выглядело до смешного абсурдно.
— Нравится? —
— Красиво.
— Для нас это просто временное жилье. Вообще-то мы в Ирландии живем.
— Я знаю, сам оттуда, — признался Киллиан.
— О, а я не узнала акцент! А откуда именно?
— Вы знаете что-нибудь о Каррике?
Хелен отрицательно мотнула головой.
— Это рядом с Белфастом. Должно быть, вы иногда через него проезжали.
— Не знаю, вполне возможно…
— Давно замужем?
— Шесть месяцев.
— Мои поздравления! — Киллиан отпил из бокала. Водки там было как минимум половина. — Крепко! — выдохнул Киллиан.
— Я недостаточно разбавила? — обеспокоенно спросила Хелен, но с такой хитрой улыбкой, что сразу расположила к себе Киллиана.
— Как же вы сюда добрались, если не на катере?
Хелен изобразила своими пальчиками, которые, на взгляд Киллиана, также были достойны восхищения, вертолет.
— Хелен, ты где? — раздался из-за двери голос Коултера.
В том, что это именно он, сомневаться не приходилось: его выдавал баллименский акцент. Чем более известным становился Коултер, тем заметнее становился провинциальный акцент, теперь он звучал почти как пародия, будто Коултер тщился изобразить некий гибрид Иэна Пэйсли, Шеймаса Хини и Лиама Нисона. Все три знаменитости, политик, писатель и актер, детство провели в Северной Ирландии.
— Дорогой, мы в гостиной! — отозвалась Хелен.
— Пилер с тобой? — крикнул в ответ Коултер.
— Человек, которого ты нанял? Да, тут.
— Что-нибудь ему сообщила?
— Нет.
Коултер открыл дверь и вошел в комнату. Киллиану было известно, что, несмотря на заверения Коултера, будто ему пятьдесят пять, на деле этому жизнерадостному, с широкой улыбкой человеку, похожему на подвыпившего эльфа, уже под шестьдесят. Хотя волосы — без единой седой прядки — были явно подкрашены, а над загорелым лицом, обсыпанным веснушками, хорошо потрудились весьма одаренные пластические хирурги, он выглядел здоровым и подтянутым.
Когда он был в зените славы — лет пять тому назад, — он часто принимал участие в различных телевизионных программах и ток-шоу, его без устали цитировали в выпусках новостей, посвященных авиакомпаниям.
На экране он выглядел этаким опереточным ирландцем с налетом небрежности в манерах, но в действительности больше походил на успешно завершившего карьеру футболиста или боксера, несколько лет назад покинувшего ринг. В его внешности сквозил некий обаятельный намек на сельскую ирландскую простоту и честность.
Киллиан поднялся с дивана. Коултер кивнул ему, поцеловал жену и налил себе в баре.
— А где Том? — поинтересовался он у Хелен.
— Не приехал еще, — ответила она.
Коултер еще раз поцеловал жену, сел рядом с ней, подался вперед и протянул руку Киллиану, который, пожав ее, вновь устроился на диване напротив.
— Том разговаривал о тебе с Шоном Бирном. По словам Шона, ты лучший в своем деле, — заметил Коултер.
Киллиан кивнул:
— Ну… Шон мой менеджер, он не мог аттестовать меня иначе.