Барон Робинзон
Шрифт:
По всем рассказам, краглы никогда не отличались изощренной дипломатией, коварством и обманами. Они просто объявили все горы своими и били мордахов и хрокагов за попытки что-то добыть в горах и за прошлые столкновения. Иногда заключали союзы, но в основном просто сидели, закрывшись у себя.
В сущности, они могли бы поступить так и сейчас, закрыться и не выходить.
— Перед лицом свидетелей и гор мы принесем клятвы мира и дружбы!
— Я верю вам, - ответил Лошадкин и посещу пир, - но сразу скажу, что для всех остальных - посещение пира
Форск кивнул задумчиво, Сардар явно пребывал в сомнениях.
— Примите клятвы за ламассов, повелитель!
– воскликнула Олилея и нырнула в воду.
Понтонный мост на надутых шкурах и якорях - камнях, закрепленных ламассами, уже установили и отряды Огара затопали по бревнам. В центре двигались лучники, явно готовясь разить птерахов, кружащих над головами и готовящихся кидать камни. В голове Михаила невольно замелькали картинки того, что будет, если вручить птицелюдям самодельные бомбы и нагрузить ими же дирижабли союза.
Взрывы, кровь, трупы, но в то же время средство устрашения практически кого угодно, победа малой кровью и включение ошеломленных врагов в союз дружбы. Хотя нет, другие земляне верно указывали, что даже с тремя народами, союз вышел рыхлым, требовал обработки, укрепления, перековки, сотен ударов в кузнице по руде, чтобы получить нормальное железо, если не сталь. Еще два народа сделают все совсем рыхлым, но в то же время с ними выходил довольно автономный регион. Укрепить, поработать, слить народы и создать тем самым основание для будущего прогресса и расширения, с замком экспедиции в центре.
А в замке он, барон Робинзон!
— Не вступать в битву, - повел рукой Лошадкин.
Огар уже командовал, Валун и Ущелье замахали руками, раздался мощный скрежещущий звук, будто камни перетирало в дробилке. Птерахи дернулись и вдруг собрались в несколько стай и умчались, словно испугались звуков и дирижаблей с шарами.
— Объявить о будущем союзе и приглашении на пир, - взмахнул рукой Лошадкин.
Как он и ожидал, Форск тоже отказался, а вот Сардар не отступил, наоборот, словно предвкушал визит в подгорные глубины. Жены Лошадкина, как ни странно, все выразили желание посетить пир, и Михаил не стал их отговаривать.
На организацию и сборы потребовалось некоторое время, напряжение в армии спадало, обошлось без войны. Но в то же время, слышались и разочарованные возгласы, мол, ну как же так, столько плыли сюда, и что, все впустую? Некоторым подобным умникам отвешивали пинков или подзатыльников, объясняли, что случись драка с краглами, многие легли бы в землю, воевать горные коротышки умели. Зато теперь, когда они сами пошли в союз, у всех будет хорошее оружие, а может и броня!
Краглы дополнительно помогли разрядить обстановку, начали выкатывать свою еду и выпивку наружу.
— Зима уже приближается, - заметил Лошадкин.
— У нас есть
— Что?
— Мы не воины, мы хотим строить, ковать и просто жить. Нам не хватает собственной еды, поэтому мы делаем набеги, - ответил Валун.
– Как только мы вступим в союз, мы получим еду других народов, взамен дадим то, что умеем сами. Мы сможем строить и добывать повсюду, не только в наших горах, и сможем наконец не бояться обвалов и вымирания. Ради такого нам не жалко потратить часть своих запасов, все краглы уверены, что новые друзья не оставят их в беде!
Звучало опять же подозрительно, словно они отдавали последнее, чтобы затем начать ныть, но Лошадкин не стал спешить с такими обвинениями. Да, слишком гладко все выходит, подумал он, в этом все дело. Привыкли ждать подвохов и каверз, ударов в спину и подстав, а вот остальные земляне - не очень, поэтому они спокойнее отнеслись к сдаче краглов.
— Хорошо, ведите нас.
— Должен сказать, посланец небес, что это не главная наша пещера, та далеко, в сердце гор.
— Я понимаю, - кивнул Лошадкин, - и убранство пещеры - неважно, главное - ваши намерения.
Валун ударил себя в грудь и звук действительно оказался таким, словно камнем били в камень. Открылись ворота, искусно замаскированные под склон, среди мордахов и хрокагов раздавались тихие проклятия, кто-то взывал к богам, иные совершали охранные жесты.
Лошадкин ожидал тесных коридоров, размерами с самих краглов и в чем-то не ошибся. Его макушка почти упиралась в потолок, но именно что почти. Все было обтесано, выступы убраны, но Лошадкин все же усилил сканирование манопой, чтобы не разбиться.
— Бывает, нужно передвинуть что-то большое, рядовые краглы ходят с инструментами, поэтому мы сделали потолки выше, - пояснил Валун в ответ на вопрос.
– Просим прощения, посланец небес, за эти неудобства, в центральном дворце мы расширим туннели и пещеры.
— Не надо, - отмахнулся Лошадкин, - лишь бы помещались.
На стенах горело подобие ламп, Михаил присмотрелся и увидел, что это нечто вроде светящегося мха. Манопа помогала, но вот остальным живым света не хватало, Пранта вцепилась ему в руку, разве что когти не выпустила. Стоило бы предложить вынести пир наружу, на свежий воздух, подумал Лошадкин, но, с другой стороны, если краглы не питали дурных намерений, то могло выйти оскорбление.
— Вы не пользуетесь факелами?
– спросил он у Валуна.
— Они плохо влияют на воздух внутри, посланец, - ответил тот, - людям степи и леса и без того тяжело у нас.
Манопа и в самом деле сигнализировала, что содержание кислорода тут падает. Похоже, краглам было нормально, а вот мордахи и хрокаги хватали воздух ртами. С Увиалой, которую катили следом, все было в порядке, сидела в воде и наблюдала внимательно, возможно, даже видела больше других, оказавшись в полутьме, только не морской, а горной.