Барышня-попаданка
Шрифт:
— Что это такое? Почему вы спустились на завтрак в пеньюаре? Мадемуазель Дюбуа, куда вы смотрели? Куда Маринка смотрела? Где были ваши глаза? — сердито шепчет разъярённая дамочка. — Какой позор, скорее идите переодевайтесь! И куда эта нахалка запропастилась, надо будет всыпать ей как следует за то, что не доглядела! И с вами, мадемуазель Дюбуа мы ещё поговорим!
— Простите, никто не виноват, это я спросонья перепутала, — пытаюсь я оправдать себя, француженку и горничную. Тьфу ты! Так значит платье, которое я достала с утреца из шкафа, оказалось ночнушкой!
В компании перепуганной мадемуазель бегу в комнату, нахожу в шкафу платье, в котором ходила вчера, переодеваюсь, и возвращаюсь вниз. Пока меня не было, Маринка уже принесла яичницу, и теперь непонимающе стоит рядом с Васькой, не догоняя, почему барыня кидает на неё такие сердитые взгляды.
Вооружённый ножом и вилкой Владимир отвлекается от своей тарелки, и радует меня сочувственным взглядом по типу «что взять с этой умалишённой». Марья Ильинична представляет нас друг другу, и я наконец добираюсь до яичницы, а то одними яблочками из сада сыта не будешь.
Ненадолго подняв глаза от тарелки, в очередной раз ловлю на себе презрительный взгляд Владимира. Теперь-то что не так?
— У нашей Дашеньки всегда был хороший аппетит, — от Марьи Ильиничны тоже не укрывается внимание этого сноба к моему приёму пищи. — Если у девицы хороший аппетит, значит и наследников мужу здоровых подарит, наверное, уже хотите понянчиться с племянниками?
Тьфу ты, от таких комментариев мне аж не по себе становится, что она несёт? Какие ещё наследники? Я просто хочу потусить в Москве, найти хозяина часов и свалить домой!
— Не думал об этом, — дипломатично отвечает князь. Кажется, «маменька» вызывает у него ненамного больше восторга, чем «Дашенька».
— Каким наукам обучались за границей? Слышал, вы долгое время жили в Германии? — благоразумно меняет тему Алексей Петрович.
— Да, Дрезден — чудесный город, — кивает Владимир. — Обучался философии и гуманитарным наукам, потом полгода путешествовал по Европе — Италия, Швейцария, Франция, когда ещё обстановка там была поспокойнее.
Так-так, да Володька у нас мажор. Насколько я понимаю, опираясь на опыт полученный во время прочтения комедии «Недоросль», не все дворяне за границей обучались и по полгода путешествовали.
— Франция, чудесная страна! Возможно, вам довелось видеть самого Наполеона Бонапарта? — восторженно интересуется Алексей Петрович.
— Лично Наполеона не видел, но много о нём наслышан, — отвечает Владимир, и оставшуюся часть завтрака рассказывает то, что я когда-то давно заколебалась слушать на уроках истории. Один есть плюс в его болтовне — никто больше не обращает внимания на меня и мой аппетит, поэтому покончив с яичницей я спокойно принимаюсь за кофеёк и булочки.
После завтрака Алексей Петрович и Владимир отправляются прогуляться по имению, а я в компании Маринки, Марьи Ильиничны и мадемуазель Дюбуа иду паковать вещи — князь не собирается долго задерживаться, поэтому уже завтра утром мы должны отправиться в Москву.
Весь день мы пакуем вещи, а Марья Ильинична и француженка
Дурацкие времена, дурацкие нравы! Теперь вся надежда на хозяина часов и то, что мои предположения, основанные на фильмах и сериалах, окажутся верными. Иначе я вообще ума не приложу, как существовать в этом бредовом мире!
Только после ужина у меня удаётся улизнуть и смыться в беседку. Как же меня всё задолбало! Хорошо, что хотя бы здесь мня никто не видит, можно хотя бы немного побыть собой. Задираю платье, усаживаюсь с ногами на лавочку, и сквозь малочисленные просветы между усыпанными яблоками деревьями любуюсь сиренево-оранжевым закатом.
Ещё одна ночь — и меня ждёт путешествие в транспортном средстве под названием «карета», освоение в московском особняке, поход на парочку балов… Марья Ильинична обещала, что танцевать мне там не придётся, просто в сторонке постою, но с учётом того, что с нами едет учитель танцев, я сильно в этом сомневаюсь. Так что сейчас самое время перевести дух и морально подготовиться к новым трудностям.
— Сочувствую своему брату. Такую невоспитанную девицу придётся в жёны взять. И как отец на это согласился?
Поспешно опускаю ноги вниз, но от внезапно появившегося из-за яблонь Владимира моя удобная, но такая неподходящая невинной девице поза, судя по всему, не укрывается.
— Не мог устоять перед моим детским очарованием. Как увидел восьмилетнюю меня, так сразу понял, что я его будущая сноха, — ухмыляюсь я. Чего уж теперь строить из себя благовоспитанную барышню, в ночнушке он меня уже видел, с задранными на лавку ногами тоже.
— Жаль, что очаровательный ребёнок не вырос в очаровательную барышню, — парирует надменный князёк.
Уфф, какие мы токсичные! И как он вообще мог показаться мне симпатичным? Вспомни, Даша, тебе нравятся высокие блондины, а не пафосные коротышки во фраках. А в этом дремучем веке тебе вообще никто не нравится, ведь все твои мысли направлены на то, как отсюда выбраться. Ну, или почти все — нельзя просто так упустить шанс подколоть пафосного Володьку, пока никто нас не видит.
— Понимаю, почему вы ставите под сомнение моё очарование. Боитесь влюбиться в невесту брата? — выхожу из беседки, и невинно хлопая глазками, в упор пялюсь на князя. Синие. Какие же синие у него глаза.
— Вы забываетесь, — даже в сумерках я замечаю, как Владимир краснеет и на долю секунды опускает взгляд. — До встречи в Москве. Надеюсь не увидеть вас во время путешествия, хорошо, что у нас разные кареты.
— Если ваша вдруг сломается, мы с родителями с удовольствием пригласим вас в нашу. Учитель танцев может посадить вас к себе на коленки, — смеюсь я вслед уходящему в сторону дома княжичу. Блин, и почему мне так хочется говорить ему гадости?
6. Путешествие из деревни в Москву