Барышня-воровка (сборник)
Шрифт:
Соне показалось, что над ней издеваются или пытаются оскорбить.
— В крайнем случае можно приклеить вам над губой усы, — добавил Виктор Андреевич.
— Но у меня голос женский! Высокий! Вы слышите?
— Слышу. У вас прекрасный, восхитительный, непередаваемо звонкий голос. Но вы ведь можете говорить чуть грубее, чем обычно! И к тому же вспомните сюжет! Ромео совсем юнец! Подросток! Вы когда-нибудь видели подростка с низким голосом?
— А вы когда-нибудь видели подростка с высоким голосом, у которого успели отрасти усы? —
— Нет, — признался директор. — Ладно. Усов не будет.
Софья уже твердо решила, что не будет ничего, так как это авантюрное предложение она принимать не собирается.
— Знаете, меня ваши условия не устраивают!
— Сонечка! — внезапно Виктор Андреевич театрально упал на колени и протянул к актрисе руки. Соня, не ожидая такого выплеска чувств, чуть было даже не изменила своего решения. — Вы убиваете меня! Мы готовились к этому спектаклю больше полугода! Мы уже несколько раз объявляли о премьере, но она так до сих пор и не состоялась. А все потому, что актер, который должен играть Ромео, отказался с нами сотрудничать по причинам личного характера. Но узнали мы об этом только сегодня. Поймите, Сонечка! Премьеру надо делать срочно! Где я еще буду искать более или менее подходящую замену, вроде вас? И это при условии, что отрепетировать роль требуется в чрезвычайно короткий срок!
Софья Невзорова почувствовала, как внутри все вскипает. «Более или менее подходящую замену»? Да как они смеют говорить о ней «более или менее»?! Она настоящая актриса, пусть и не прима, но и не какая-нибудь там заштатная! А ей пытаются впихнуть роль, которую надо отрепетировать абы как, лишь бы была проставлена галочка, только потому, что внезапно стало известно, что прежний актер уволился! К тому же роль совсем ей не подходящую!
— Нет! — пафосно воскликнула Соня, и ответ ее прозвучал гневно и грозно, низким голосом, почти как у Ромео.
— Сонечка!!! — завизжал Виктор Андреевич.
Софья развернулась как бравый солдат и зашагала к двери, твердо чеканя шаг.
— Ты спятила! — недоуменно-раздосадованно закричала Люда, но актриса уже покидала кабинет директора театра.
В вестибюле Соня немного поостыла. Она подумала, что некрасиво поступила с подругой, особенно учитывая тот факт, что ее Атман и Атман Сони — одно и то же. А посему Софья решила подождать Люду, пока та покончит с разъяснениями директору причин произошедшего конфуза, дабы признаться подруге в братской любви, объединяющей все живые существа во Вселенной. Софья присела на один из расставленных вдоль стены стульчиков.
И тут внимание ее привлек статный молодой человек, сидевший рядом и читавший газету. Высокий широкоплечий блондин с арийской формой черепа и щетиной викинга. Глаза цвета моря были словно подведены вокруг косметической тенью. Потрескавшиеся губы. Вокруг витал назойливый запах перегара. Все это позволило Соне дедуктивным методом прийти к выводу, что мужчина находится в состоянии хронического запоя.
— Да, у меня
— Я совсем не то подумала, — смутилась Соня.
— Ах, так вы, наверное, подумали: как прекрасно ты выглядишь, парень! — съязвил странный молодой человек.
— О нет, мне просто показалось, что вы несколько не вписываетесь в этот интерьер… — начала было оправдываться Соня и осеклась, осознав, что сморозила глупость.
— Я не вписываюсь?! — вскипел блондин. — Да если хотите знать, я тут четыре года проработал!
— Кем?
Почему-то Соне подумалось, что сейчас мужчина назовет профессию уборщика или плотника.
— Актером!!!
— О-о! Везет вам.
— Уже нет. Сегодня я уволился.
— Так вы тот самый актер, который должен был сыграть Ромео?
— Именно! Владимир Светлинский.
— Красивая фамилия.
— Досталась от дворянских предков.
— У меня в родословной тоже что-то такое имеется, — сказала Соня и протянула Светлинскому руку. — Софья Невзорова.
— Очень приятно.
— А почему вы решили уволиться? Зарплата маленькая?
— Если бы! Я искупаю свою вину перед богом.
— Вину перед богом?
— Да. Я женился не по любви, и бог меня наказал.
— Каким образом?
— Мою жену убили.
— Какой ужас!
— Это как посмотреть. Знали бы вы, какой ужас был жить с ней!
— Она была такая злая?
— Злая и страшная. Как атомная война.
— А вы уверены, что это именно божья кара?
— Да. Потому что милиция подозревает меня. Они шьют мне дело. И если я не докажу обратное… К тому же они заставили меня действительно испытывать чувство вины, хотя я ни в чем, собственно говоря, не виноват. Ну не уследил немного… Так что, я должен был за этой бегемотихой всюду носиться, исполняя роль ее тени?
— Но вы на свободе, — заметила Соня.
— Только потому, что у меня есть алиби.
Соне вдруг стало необычайно интересно. В ней вновь проснулась та часть ее существа, которая любила поиграть в частных детективов.
— А вы не расскажете поподробнее свою историю? — спросила она у своего нового знакомого.
Светлинский сложил газету.
— Расскажу. Почему же нет? Может, вы сумеете дать мне дельный совет?
Соня ничего не ответила, но глаза ее ясно выражали, что она — вся внимание.
— Да, собственно говоря, рассказывать-то и нечего, — махнул рукой Владимир. — Пригласили меня на встречу однокашников. Напился я там. Пришел домой под утро, со своим другом Анатолием. А жена дверь изнутри на засов заперла, как обычно. Боится она одна спать. Мы стучимся, оба пьянючие, а она не открывает. Ну, мы, недолго думая, дверь и взломали. Проходим в квартиру, а женушка в постели валяется. Я над ней измываться начал, называть непристойными словами, предъявлять претензии к ее негуманному отношению к свободному творческому человеку. Понимаете, когда я пьяный, я смелый…