Барышня-воровка (сборник)
Шрифт:
Ничего интересного не обнаружилось и в остальных бумагах, составлявших содержимое письменного стола Комина. Молодые люди не стали за собой прибирать и тихонько покинули дачный дом тем же путем, каким в него проникли.
— Что ты думаешь обо всем этом? — спросила Соня у Олега уже в машине.
— Мне его жалко…
— Знаешь, а мне почему-то стихи Комина понравились. Наверное, это очень глупо.
— Как ни парадоксально, они мне тоже понравились, — признался Рыбак. — Может, не так уж и глупо, а? Все-таки их писал человек, одолеваемый всесокрушающей
— Не знаю. Самое главное другое. Мы наконец выяснили, что хотели, и теперь я даже начинаю представлять, какую роль могу разыграть перед Коминым.
— В таком случае поехали скорее домой! От греха подальше.
Глава 10
На этот раз Соня решила прикинуться колдуньей. Для этого ей вновь пришлось вспомнить о своих театральных подругах, а именно — о Люде. Прямо на следующее утро она решила отправиться в театр.
В фойе Соня нос к носу столкнулась с Виктором Андреевичем. Как и в прошлый раз, он молитвенно сложил перед ней руки.
— Сонечка, умоляю вас! Наш театр прогорит!
— Не понимаю, при чем тут я, — сухо сказала актриса.
— Ну как же! Соня! Нам просто жизненно необходимо, чтобы кто-нибудь сыграл в этой проклятой шекспировской драме!
— Неужели вы не можете найти ни одного актера на роль Ромео? Мне кажется, полным-полно молодых театралов, которые с радостью согласились бы.
— В том-то и дело, что нет! Это какое-то зловещее стечение обстоятельств… Никогда такого не было! Все актеры заняты, а те, кто и хотел бы сыграть, связаны обязательством с другими театрами. Если так будет продолжаться и дальше, я вылечу с работы! Мне придется поискать призвания на другом поприще!
— Закрытый путь, — злорадно молвила Соня, припоминая философов из парка «Дубки».
— Че-го? — опешил директор театра.
— Да нет, это я так. Не подскажете, где найти Люду?
— Какую Люду?
— Ну, ту, которая меня с вами познакомила.
— А вы согласитесь на мое предложение?
— Ну вот. Что это еще за торговля? Не хотите помочь мне как джентльмен, тогда я сама отыщу.
— Да нет, я подскажу, конечно, — смутился Виктор Андреевич.
Директор сообщил, что она сейчас должна находиться в гримерной, поскольку Татьяна в отпуске.
Люда встретила Софью с радостью:
— Сонечка! Ты все-таки согласилась принять предложение Виктора Андреевича? Весь театр будет в восторге от тебя!
— Нет. Я по другому поводу.
Лицо Люды сразу сделалось непередаваемо грустным.
— Да? А жаль. А то театр может действительно сойти на нет. Мы все окажемся на улице.
«Закрытый путь, закрытый путь, — повторяла про себя снова и снова Соня, сгорая от стыда за собственную злорадность. — А что? — оправдывала себя она. — Я ведь тоже увольнялась в свое время и искала другие занятия, возможности зарабатывать на жизнь. Почему бы им не попробовать? Я, кажется, даже нашла в конце концов себя — расследования мне действительно удаются! Конечно, они хорошие актеры, но и я ведь была неплохой актрисой. И поклонники осыпали меня цветами. Ну, это, конечно, метафорически выражаясь…»
Люда прервала Сонины размышления.
— Так по какому же поводу ты пришла?
— Мне нужно прикинуться колдуньей.
— Что-то тебя на мистику потянуло!
— Можешь что-нибудь подыскать?
— Да это как раз легче легкого. Что там? Балахон старушечий нацепила — и готово.
— Ну, балахоном, боюсь, не отделаешься…
— Брось! Мы тебе еще какие-нибудь регалии подыщем. Можно тебя шаманкой, например, сделать.
— Было бы просто замечательно. Надеюсь, не понадобится спускаться в подвал? В прошлый раз я видела там крысу…
— Да нет. Зачем? Прямо здесь, в гримерках, что-нибудь этакое подыскать можно. Шаманов у нас часто играют.
— Неужели? — удивилась Соня.
— Да. А что? Классику сейчас не поставишь: либо актеров нормальных не находится, либо как с этой шекспировской драмой получается. Приходится импровизировать. Вот, например, недавно ставили спектакль «Карлос Кастанеда, Дон-Хуан и Мескалито». В роли Мескалито выступал сам Виктор Андреевич.
— Наверное, он производил неизгладимое впечатление на зрителей.
— Да, выглядел он очень зловеще.
— Ну вот, а говорите — театр мертв! Есть, значит, новые идеи!
— Да, кое-какие…
— Так что, подыщешь мне костюм?
— Сейчас посмотрим.
Люда открыла шифоньер и принялась рыться во всяческом хламе. Тряпки летали по комнате. Наконец она вытащила на свет божий какую-то бесформенную серую массу.
— Вот. Примерь.
Соня встала перед зеркалом и принялась наряжаться в эзотерическое одеяние.
— Ну как? — с сомнением спросила она у подруги.
— Тебе подошли бы узкий разрез глаз и круглое лицо! — воскликнула Люда.
— Это еще почему?
— Ну не знаю. В такие одеяния должны облачаться эскимосские шаманы.
— А в целом?
— В целом — нормально. Тебе только свирепости некоторой не хватает…
— Свирепости?
— Ну да. Знаешь, шаманы, они ведь всесильными себя считают! На любого порчу навести могут, проклятие наслать, ну и все такое…
— Понятно. Я подумаю над этим моментом.
— Подумай, подумай! И еще побрякушки какие-нибудь не помешают.
— А у вас что-нибудь такое имеется?
— У нас бубен шаманский есть, лапка заячья на веревочке, бусы всякие. Подожди минутку, я сейчас принесу.
После того как Люда вернулась, а Соня примерила на себя все реквизиты, было ясно: бывшая актриса, а ныне — частный детектив могла смело отправляться в какое-нибудь дикарское племя и достичь там самого высокого по соответствующим меркам социального статуса.
— Довольна? — спросила Люда.
— Довольна, — ответила Соня.