Башни Анисана
Шрифт:
Гиб Аянфаль поднялся на ноги и, ни слова не говоря, крепко обнял Ае, прижимаясь щекой к его плечу. Ае провёл ладонью по алым волосам, принимая объятия, после чего произнёс:
– Но, Янфо… чтобы этого достичь придётся совершить прыжок. Как мне, так и тебе. Я не упоминал о нём больше после того разговора, потому что чувствовал твои опасения. Но сейчас иного пути перед нами просто нет.
Гиб Аянфаль отстранился и, прикоснувшись рукой к белой стене, предложил:
– А может попробуем усовершенствовать эту штуку? Я тут думал, как бы можно это было сделать, чтобы полет стал управляемым, но не стал ничего трогать, не спросив тебя.
– Янфо! – с укоризной воскликнул Ае, – Я думаю, ты, конечно, можешь осуществить эту затею, но представь, сколько времени займёт перелёт! Вряд ли мы сможем разогнать её быстрее, чем
– А твои крылья разве не помогут?
Гиб Аянфаль указал на едва серебрящиеся сгустки волн за его спиной.
– Крылья даются небесным, чтобы они свободно перемещались между обителями в пределах твердыни, а совсем не для полётов к звёздам. Там снаружи их просто сорвёт дикими волнами, и я окажусь без всяких средств к передвижению, – спокойно ответил Ае на этот не совсем корректный вопрос.
– И… когда же нам надо прыгнуть? – спросил Гиб Аянфаль, понимая, что все возражения исчерпаны.
– Чем скорее, тем лучше, Янфо. Но ты попытайся для начала смириться с сей мыслью. Я подожду.
И Ае, вновь сев на пол, устремил взор на спокойные звёзды. Его глаза не гасли, но Гиб Аянфаль был уверен, что он и сейчас продолжает слушать глас далёкой твердыни, зовущей их под свет золотистой звезды.
Его же терзали двойственные чувства. С одной стороны, всё существо переполняла радость. Какой бы ни оказалась эта твердыня, но на её поверхности будет однозначно лучше, чем здесь. Безбрежные просторы привычны для странников или каких-нибудь мастеров звёзд, а городскому строителю хочется твёрдо стоять на ногах. Но с другой стороны – прыжок. Он всегда очень настороженно относился к залам прибытия в портальных замках, где располагались огромные пурные бассейны, в которых каждый перенёсшийся мог обрести новое плотное тело. Вспомнил он и единственный прыжок, который ему довелось видеть – когда Лийт прибыл в замок Сэле во время его первого визита. Правда алый консул не позволил ему пронаблюдать всё полностью. Когда прыгали другие асайи, Гиб Аянфаль относился к этому спокойно, но он не мог и представить, как можно расстаться с собственным пурным телом. Это его нижний, самый осязаемый дар. В нём он некогда пробудился на руках абы Альтаса и жил под лучами Онсарры, почитая его как неотъемлемую часть себя. Бросить тело распавшимся на пуру в этой капсуле… Его передёрнуло от смеси жалости и отвращения, едва он это представил. А если он решится, то где потом достать новое? Вдруг оно окажется совершенно не таким, потому что его пыль попадёт в дикую материю, а не в удобный бассейн с готовой пурой? Все эти сомнения портили радость от вести Ае. Не находя ответа, он сел перед родичем и, качая головой, обречённо произнёс:
– Мне очень боязно вот так расстаться с телом. Я не могу представить это без ужаса! Видно, я за свои восемьдесят четыре, а теперь и восемьдесят пять оборотов слишком к нему привязался. Страшно менять его на пустоту!
В глазах Ае отразилось понимание. Он прикоснулся к его руке и негромко заговорил:
– Даже на совершенно дикой твердыне ты не останешься без плотного тела. Когда асай совершает прыжок, то управление его воплощением переходит к пыли, к той её части, которая действует обычно за границей активного сознания. Пыль способна сама синтезировать себе пуру из того, какое её окружает. Сначала она взрывом соберёт вокруг себя необходимое количество вещества, ещё когда будет проходить через саму звезду, затем преобразует его в пуру, и уже в переделах твердыни восстановит структуру тела. В пурных бассейнах она минует первые два этапа, и потому обретение тела происходит тихо и быстро. У нас тут нет выбора, Янфо. Надо довериться пыли!
Что же до твоей привязанности, то могу сказать тут следующее. Ты живёшь в своём вот уже восемьдесят шестой оборот, а я – полтора цикла. И мне тоже жаль бросить его здесь, рассеивая в безмолвной пустоте. Утешением должно стать то, что ни одна материальная привязанность не должна сковывать действия асайя. На твердынях под этим часто подразумевали склонность любить вещи, ну а здесь место вещей занимают пурные тела. Они тяжелы, Янфо. Чтобы выжить, мы должны избавиться от них. Если мы сейчас слишком долго прождём и упустим свой шанс, так и не прыгнув, то всё, что нас ждёт – сначала малая смерть, а затем и полная погибель. Не избранная как итог, а неизбежная и случайная. На твердынях Онсарры никто не умрёт, не осознав и не приняв своего конца, даже если перенесёт разрушение нижних даров. Но здесь нас некому так оберегать, Янфо, кроме нас самих. Поэтому мы должны пожертвовать телами на фоне этой опасности.
Гиб Аянфаль бессильно огляделся. Ае во всём прав, и строитель считал непозволительным для себя спорить с ним после того, как он нашёл путь, исполненный надежды. Но ему хотелось знать больше о том, что может случиться в зависимости от их решения.
– Расскажи мне о путях погибели, – попросил он, – в своё время Голос говорил, что она неизбежна для существ, ещё не достигших права выбора, как асайи. Впервые о ней мне поведал Хиба, хоть я и не поверил ему. Он говорил, что переносил малую смерть и знает, что она такое.
– Твоего друга насильно лишили нижних даров, – ответил Ае, и в его голосе впервые не звучало ни капли недовольства, какое всегда было, едва речь заходила о Хибе, – он был чёрным стражем и, насколько я знаю, никогда не боялся идти прямо в пекло. Те события среди патрициев зовут «очищением Ашвы», оно произошло в конце позапрошлого цикла, когда по воле консула Сэле все крупные общины неслышащих были изгнаны с Пятой твердыни. Очищение завершилось грандиозным боем между чёрными стражами, ведомыми Салангуром, и несколькими объединёнными общинами, которые вёл неслышащий, тот самый Сиэль Непорочный. Как говорят, Багровому Ветру удалось повернуть ход всей битвы: он нарушил целостность волнового покрова над общинами, тайно проникнув в их тыл. Выбраться назад ему не удалось. Однако как и у любого чёрного стража, у него очень сильны верхние отражения, так что нэны-хранительницы впоследствии вернули его в жизнь при полной памяти. Вскоре после этого сражения и наступило то Затишье, близкий конец которого предрёк мастер Караган.
В общем, как ты понимаешь, в настоящее время ни для одного асайя малая смерть не будет необратимой катастрофой. Завершение воплощения же – окончательный уход из жизни. Это есть освобождение духа от семи даров и возвращение его под своды Белой Вечности. Пространство принимает назад то, что некогда дало: пурное тело рассыпается в отработанную пуру, пыль рассеивается в поток чистой энергии, а тонкие отражения растворяются каждое в своём слое волн. А что происходит потом, известно лишь творицам. Таким, как мы с тобой, Янфо, остаётся только доверять их словам. Они говорят, что Белая Вечность есть ни что иное, как четвёртый, самый высший тип волн, пронизывающий собой все остальные сферы и вместе с тем уходящий на недосягаемую высоту бытия. Творицы приводят души, принося из-под сводов через так называемые каналы душ – образования в тонких волнах, подобные мыслетокам в волнах срединных. Почти все каналы, используемые белыми матерями, пролегают в Поле Мечтаний, и именно там задерживаются волновые отражения асайев, перенёсших малую смерть. Поле Мечтаний было поднято над просторами Анисана самой Гаэ Онсаррой при помощи Единой Сущности Асу. Говорят, что для этого она вовлекла всех асайев Анисана в такой танец, какого с той поры больше не было. С тех пор, почти за шестьдесят циклов, Поле стараниями белых матерей и техников волн всего Кольца Светил, охватило Анисан, так что ни один асай, где бы он ни находился, не минует его при потере пыли. Потому на Анисане уход из жизни для асайя всегда постепенен и обратим до самой последней стадии. Творицы разыскивают отражения в волнах и восстанавливают нижние дары, таким образом возвращая асайя к полной жизни.
В этой вселенной, насколько я уже успел увидеть, тоже есть свои слои тонких волн. Но они ещё никем не освоены и звучание их подчинено стихийно сформировавшимся законам. Если случится так, что мы с тобой потеряем тела и пыль, то наши отражения попадут в этот никем не контролируемый вихрь, который, весьма вероятно, никак не связан с каналами душ и той частью Белой Вечности, которая охватывает вселенную Анисана. Я, конечно, не творица, но смею предположить, что это не самое удачное завершение воплощения. Потому мы должны выжить, Янфо, во что бы то ни стало.