Башни в огне
Шрифт:
Вот один такой беглец, в блещущих медью доспехах, вывалился из башни и скатился вниз прямо к насыпи. Он постоянно мотал головой и был ещё жив.
Гарцующие на боковых флангах лучники немедленно посылали в самонадеянного беглеца с десяток стрел. Четыре стрелы прошили его с разных сторон. Так деревянные шампуры протыкают кабанчинка, чтобы было проще его делить, когда зажарится. Беглец вскрикнул, повалился на колени, а потом без единого слова рухнул лицом в траву и там затих – теперь уже навсегда.
Наконец, настал черёд главных ворот.
Первый
Залёный сработал не хуже синего. Дубовый ворота охнули и створка осела вбок, словно охмелела от медовухи.
Всё-таки магия – великая вещь. С такими зеркалами штурмовать города – не сложнее, чем забивать гвозди.
Следующие три выстрела были синим лучом. Они сработали, как положено. Ворота всхлипнули и рухнули на землю, поднимая жёлтую тучу пыли.
Проход был свободен. Из квадратного проёма доносились крики и топот ног в гераклейских сандалиях. Это разбегались те, кто должен был их защищать.
А когда пыль улеглась, рог затрубил в третий раз. Но теперь он брал выше, словно собирался забраться в самое сердце.
По рядам пронёсся радостный гул. Из каких бы далёких краёв не пришли под стены Калимены – они опознали этот сигнал, самый сладостный для слуха любого настоящего скифа. Этот сигнал означал, что город можно разграбить.
И Каллиопа понимала, почему. У Палака уже и так была Ольвия, покорный торговый город, где он не тронул ни соломинки. Его союзники пришли за добычей. И пусть они возьмут её здесь, в городе, который мало что значит.
И скифское воинство бросилось на беззащитный город. Так изголодавшаяся за зиму стая волков бросается на заблудившуюся овечку.
Часть II. Праздник в таврийских горах
Глава 6. Счастливые тавры
18
Лик, Еловрит, Маес и все остальные даже и не думали о судьбе негостеприимного города. Морское путешествие смывало все тёмные мысли.
Они шли вдоль берега на лёгком беспалубном паруснике. Такие дешёвые кораблики с небольшим грузом шныряют по двум морям и даже решаются выйти в моря дальние. Весло у судна было одно-единственное – рулевое. Гребцам нужно место, а его на тесном судне совсем не хватало – четарнадцать шагов в длину, четыре в ширину, и повсюду стоят бочки и ящики. Подвал в Херсонесе, где они жили с Маесом, казался теперь Лику на удивление просторным.
Город Херсонес уже потому удачно расположен, что из него можно плыть в понтийскую столицу напрямую через море. Так мореход избежит коварства течений востока и запада и за два дня довезёт груз до Синопа.
Если плыть осторожнее, вдоль побережья, то что восточным путём. что западным получится дольше.
Но это для обычных кораблей. Для Лика и Маеса идти напрямую из Херсонеса не получится.
Первая причина – Лик и Маес изгнаны из города постановлением народного собрания. Пусть стратег Евдокс и признал его
Конечно, можно было насыпать на доски судна песка и приказать Лику лечь, чтобы он формально был не на земле Херсонеса. Но такая хитрость срабатывала только во времена героев, когда даже лесные демоны соблюдали клятвы. В наш железный век люди стали вероломны, нарушают клятвы, а тех, кто ищет убежища в храме, отрывают от алтарей, чтобы зарезать прямо на пороге. Мешок песка не остановит геркалейцев, особенно на пороге войны.
Вторая причина – образование. Еловрит хотел увидеть новое поселение в Крабовой Бухте. Палак пытался забрать удобную бухту себе, но Лик с помощью военной хитрости сумел вернуть бухту прежним хозяевам – строптивым горным скифам, которых называют таврами.
Впрочем, если сейчас Палак отберёт Калимену, то у него будет ещё более удобная бухта, превосходно обустроенная, и запас рабов, чтобы сделать её ещё лучше. А если он возьмёт ещё и Херсонес, до сможет обрушить на тавров всю свою армию, вместе с чудовищными изобретениями беглого чародея Гиппаса. Лик совсем немного сталкивался с его изобретениями – и уже мог назвать с десяток причин, почему колдуна следует немедленно убить.
Места на кораблике не было и отряду пришлось разделиться. Лик и Маес вели тавров обратно в Крабовую Бухту по суше, а Ихневмон, Еловрит и несколько слуг следовали за ними вдоль берега на кораблике. Иногда кто-нибудь из тавров забирался на корабль с сетью, чтобы порыбачить для ужина.
Это было удивительно весёлое путешествие. Сначала шли по мелководью и с корабля можно было разглядеть сквозь спокойную прозрачную воду круглые пятна подводного мха. Потом море стало глубже, а пляжи пропали. Складчатые скалы обрывались прямо в воду и изредка расступались бесприютным пляжем, засыпанном серыми валунами. На этих участках отряд, что шёл по берегу, просился на борт и даже обещал грести. Но ветер был попутный и грести не понадобилось.
Вот они прошли известняковые арки Чёрного Мыса и обогнули прибрежный заболоченный лес. На это ушло четыре дня – и все эти дни были незабываемы. Затем они проскользнули мимо стен гордого Херсонеса. А ещё через полтора дня добрались до Крабовой Бухты.
Последние часы были самыми сложными. Приходилось карабкаться по горам , залегать, пока разведчики проверят, нет ли впереди конного патруля,– и утешать себя тем, что если враг снова решит опять атаковать Бухту, ему тоже придётся преодолеть все эти подъёмы и переходы. Скалы и бедная земля защищали Бухту ещё лучше, чем высокие каменные стены вроде тех, что они видели в Херсонесе и Калимене.
Внутри, среди зарослей, уже стояли шалашики и первые хижины тавров. Всё больше горных скифов возвращались сюда, и было даже несколько переселенцев. Когда Лик увидел на горизонте дым костров, он сразу почувствовал себя как дома.