Башня голода
Шрифт:
— Сознаюсь, что я лично мало понимаю в таких делах и потому принципиально ими не занимаюсь.
— Возможно, что вы понимаете в них слишком много, чтобы ими заниматься, — улыбнулся банкир.
— Пусть будет так, — отшутился Ник Картер, — но я, собственно, хочу сказать, что неотложное дело, о котором собирался поговорить сенатор со мной, не имеет отношения к денежным делам.
— Я тоже так думаю, — согласился банкир и встал, — но вы позвольте мне прочитать вам последнее письмо сенатора, хотя я и не думаю, чтобы оно могло послужить вам в качестве зацепки, так как в нем идет речь только о делах.
Так оно и было. Это было короткое письмо
При всем желании банкир не имел возможности дать Нику Картеру какие бы то ни было сведения.
Сыщик уже хотел уходить, когда в кабинет вошел служащий конторы и передал Студлею только что полученную из Вашингтона телеграмму.
Едва только Студлей прочитал содержание телеграммы, он в изумлении воскликнул:
— Но позвольте, мистер Картер, вы, очевидно, заблуждаетесь, полагая, что сенатор пропал без вести. Из этой телеграммы ясно видно, что он до сих пор еще находится в Вашингтоне.
Ник Картер взял телеграмму, медленно прочитал ее и покачал головой.
— Эта телеграмма отправлена не сенатором Галланом, — произнес он, — она служит новым доказательством того, что на жизнь и свободу нашего друга замышляется покушение. Телеграмма эта имеет цель ввести в заблуждение для того, чтобы похитители сенатора могли выиграть время и привести в исполнение свои планы. Впрочем, мы это сейчас выясним. Вы разрешите мне воспользоваться вашим телефоном?
Не дожидаясь разрешения, Ник Картер вызвал центральную телефонную станцию и попросил соединить его с квартирой Марка Галлана в Вашингтоне.
— Это Ник Картер! Это вы, мистер Смит, секретарь сенатора? Да, да, узнаю вас по голосу. Нет, сенатора здесь нет, но я его ожидаю с часу на час. Когда он уехал из Вашингтона? Еще вчера утром? И хотел прибыть сюда в восемь часов вечера? Ну что ж, вероятно, он в мое отсутствие заходил ко мне домой, я ведь с самого утра уехал из дому. Нет, благодарю вас, больше ничего. Я ведь только хотел узнать, когда именно сенатор должен быть здесь. Прощайте, мистер Смит.
— Ну вот, видите, — обратился Ник Картер к недоумевающему банкиру, — телеграмма подложная. Не понимаю, для чего она была послана именно вам? Умнее было бы телеграфировать мне что-нибудь равносильное по смыслу, так как тот, кто, по всей вероятности, является виновником исчезновения сенатора, знает о наших дружеских отношениях. У меня есть основание думать, что он еще до отъезда сенатора из Вашингтона знал, по какому именно делу Марк Галлан хочет побеседовать со мной. Однако тут ничего пока не поделаешь. Подложная телеграмма для меня важна хотя бы в том отношении, что теперь я уже не блуждаю в потемках, а знаю, в чем дело. Но с другой стороны, шансы на успех очень незначительны в борьбе с невидимым противником.
Затем Ник Картер распростился с банкиром и вернулся в Мамонтовую гостиницу.
Там положение дел не изменилось. Дику тоже ничего не удалось узнать о сенаторе или о намерениях, побудивших его приехать в Нью-Йорк.
В то время, когда Ник Картер проходил по вестибюлю гостиницы, у него внезапно мелькнула новая мысль.
Он уже раньше, бывало, с согласия самого сенатора, гримировался под него, и притом настолько удачно, что даже явился как-то раз в зал заседаний сената и занял место Марка Галлана.
Он полагал, что если он теперь загримируется под сенатора и явится в Мамонтовую гостиницу, то те лица, которые знали об исчезновении Марка Галлана или о затеянном покушении на него, попытаются так или иначе приблизиться
Ник Картер по телефону потребовал из дома принадлежности для грима, занял номер в гостинице и спустя полчаса превратился до неузнаваемости в двойника сенатора Марка Галлана.
Он убедился в том, что грим его удачен, когда его помощник Дик, все еще находившийся в гостинице, при встрече с ним подбежал к нему и радостно воскликнул:
— Мое почтение, сенатор! Что это с вами сделалось? Мы из-за вас тут беспокоимся и уже пришли к убеждению, что Мутушими похитил вас!
Ник Картер быстро оглянулся по сторонам и, когда увидел, что никто не наблюдает за ними, шепнул своему помощнику:
— Добрейший Дик, ты болван!
— Что такое? — запинаясь, проговорил растерявшийся Дик и широко раскрытыми глазами уставился на своего начальника, которого он принял за сенатора.
— Ну, знаешь, Ник, если я болван, то я уже не найду умных людей нигде, — наконец нашелся он ответить, — если бы ты посмотрел на себя в зеркало, то и сам принял бы себя за Марка Галлана.
— Погоди-ка немного здесь, Дик, — шепнул Ник Картер, подошел к конторке управляющего и спросил голосом сенатора:
— Прибыло ли что-нибудь для меня?
— А, это вы! — радостно воскликнул управляющий. — Очень рад приветствовать вас! А мы-то беспокоились за вас и полагали, что с вами случилось какое-нибудь несчастье. Да, здесь для вас есть письмо, которое прибыло сегодня утром.
Он наклонился к уху мнимого сенатора и шепнул:
— Знаменитый сыщик Ник Картер принял самые серьезные меры, чтобы разыскать вас.
— Что? Ник Картер? Что ему нужно от меня?
— Он говорил, что вы просили его приехать сегодня утром. Он ждал вас здесь до десяти часов и после этого был еще два раза.
— Вот что я вас попрошу иметь ввиду, — проговорил сыщик, подражая во всем сенатору, — я не уйду из гостиницы, не известив вас, а если кто-нибудь меня спросит, то немедленно дайте мне знать об этом.
Затем мнимый сенатор отошел от конторки, приблизился к Дику и шепнул ему на ухо:
— Убирайся отсюда поскорее, Дик, и нарядись кем хочешь. Затем вернись сюда и оставайся близи меня, не привлекая, однако, ничьего внимания. Надо будет примечать всякого, кто будет так или иначе интересоваться моей личностью. Только таким образом я надеюсь еще до полуночи столкнуться хотя бы с одним из похитителей сенатора. Ну, иди с Богом.
Когда Дик ушел, Ник Картер взял ключ от отведенного сенатору номера и поднялся на восьмой этаж в надежде найти там что-нибудь, что могло бы помочь ему в розысках исчезнувшего Марка Галлана.
Но все его поиски ни к чему не привели.
В глубоком раздумье он отправился к той части знаменитого вестибюля с колоннадами, где проводят свои часы досуга изящные дамы из лучшего нью-йоркского общества.
Жизнь в гостиницах Америки складывается совершенно иначе, чем у нас. Американцы и американки привыкли пользоваться всеми удобствами гостиниц, не платя за это ни одного цента. Они пользуются дорогой бумагой для корреспонденций, получают свою почту по адресу гостиницы, проводя время в общих залах, читальных залах и курительных комнатах, пользуются услугами служащих гостиницы, ведут беседы по телефону, и все это совершенно бесплатно. Весьма естественно, что представительницы прекрасного пола самым бесцеремонным образом пользуются в туалетных помещениях имеющимися там туалетными принадлежностями, духами, румянами и пудрой.