Башня из красной глины
Шрифт:
— Я думаю, гражданина Капотова мы можем отпустить, — предложил Смирнов, взглянув на бледного как мел капитана. — Ему нужно возвращаться к своим обязанностям. Если что, мы знаем, где его найти.
Возражений не последовало, и Капотов удалился. Он выглядел так, словно из него вытащили все кости и вместо них вставили скелет из растянутых пружинок.
— Бедняга! — сочувственно пробормотал один из местных следователей.
— Что с телом? — поинтересовался Смирнов. — Куда его отвезли?
— В морг. Тут неподалеку есть больница.
— Его уже осмотрели?
— Нет
— И не надо. Я вызову криминалистов.
Офицер из береговой охраны кивнул.
— Дайте только адрес морга.
Записав название поселка и улицы, Смирнов спросил:
— Что было в чемодане?
В комнате было душно и тесно, но решили остаться здесь, чтобы не привлекать ненужное внимание. Свежий воздух шел только через открытый иллюминатор, но этого было недостаточно, и всем присутствующим было жарко. Каюта быстро наполнилась запахом пота, смешанного с одеколонами, дезодорантами и табаком.
— Ничего. Дырки, — пояснил следователь по фамилии Рыкин. — Он быстро наполнился водой и потащил труп на дно. Нам повезло, что его так быстро обнаружили.
— Да, я знаю, — произнес Смирнов. — Из-за отмели. Чей чемодан? Убитого?
— Его отец сказал, что нет. Чей-то чужой.
— Чем проделаны дыры?
— Это уже надо спросить криминалистов, — ответил другой следователь, представившийся при знакомстве Чубейкиным. — Но чем-то плоским, скорее всего, ножом.
— Канат, кстати, взят на корабле, — вставил Рыкин. — Капитан сказал, что его, скорее всего, отрезали от бухты. Концы не заплетены, торчат во все стороны. Наверное, убийца пользовался тем же лезвием, которым проделал в чемодане дыры.
— А на теле раны есть?
— Нет, парня повесили.
— Сломана шея?
— Тоже нет. Задушен. Под веками краснота, значит, асфиксия.
— Вы сами заглянули? — задал вопрос Смирнов.
— Пришлось. Патологоанатома-то не было.
— Будет.
— Ну, он уж точно скажет.
— А петля туго затянута? Может, парня сбросили с чемоданом на шее и он захлебнулся?
— Нет, это вряд ли. Хотя, конечно, в воде веревка могла затянуться уже после смерти. Тем более что к ней был привязан груз.
— Ладно, этим пусть займется бригада. А сейчас надо выяснить, чей это чемодан.
Сделать это было легче всего централизованно. Рыкин отправился на мостик и попросил старпома сделать по радио объявление, в котором всех пассажиров просили зайти в свои каюты и проверить, на месте ли их чемоданы. Стоя на верхней палубе, Смирнов наблюдал за тем, как недоумевающие люди потянулись к дверям. Прошло полчаса, и на мостик явился Кожин и объявил, что один из его чемоданов, стоявших в шкафу, пропал. Он сказал, что вещи вынул из него, как только заселился, и с тех пор не проверял, на месте ли он. «Мне и ни к чему было», — сказал он. Смирнов переговорил с ним прямо на капитанском мостике.
— Да плевать, — говорил техник, пожимая плечами. — Стоит он копейки по большому счету, но во что я положу шмотки?
Впрочем, было ясно, что это не такая уж проблема, поскольку вещи можно сложить хоть в пакет, и Кожин не особенно расстроился.
— Вы ключи
— Нет. Они всегда со мной. — Кожин похлопал себя по карману шортов. — А как вы узнали, что у кого-то пропал чемодан? — поинтересовался он.
— Его нашли в воде, — ответил Смирнов, не вдаваясь в подробности.
— А! — обрадовался Кожин. — И когда мне его вернут?
— Боюсь, он совершенно испорчен, — огорчил его следователь. — Вещи в него уже не сложить.
— Ну, тогда выкиньте его, — махнул техник. — Я только понять не могу, зачем кому-то понадобилось у меня его красть и выбрасывать за борт.
— Постараемся выяснить.
Кожин скептически усмехнулся и ушел.
— Надо проверить, был ли взломан замок в его каюте, — сказал Рыкин.
Однако осмотр положительных результатов не дал. Если кто-то и вскрыл замок, то сделал это очень аккуратно. Смирнов вспомнил «Волгу» и гараж Самсонова — там тоже не осталось никаких следов взлома. Напрашивался вывод, что профессор и техник проделали все сами.
В половине четвертого «Фаэтон» вошел в бухту Лесобруйска и причалил. Когда спустили сходни, по ним тотчас устремились пассажиры. Они шли мимо доков, а затем разделялись на несколько ветвей, которые еще метров через сто окончательно рассредоточивались — все отправлялись по своим делам. Смирнов, занявший позицию неподалеку от трапа, слышал, как Жеребин на ходу договаривался с Самсоновыми, что присмотрит за их детьми, пока они ходят за покупками. Бирюков спустился в компании какого-то приземистого мужика в соломенной ковбойской шляпе и в пестрой гавайской рубахе, — должно быть, это был его попутчик. Они сразу направились в сторону пивной, которая была видна с борта корабля. Золина и Кушекова с дочерьми появились последними. Не было только Кожина и Викуловой. Решив, что они уединились в каюте и сходить на берег не будут, Смирнов оставил дежурить у трапа Чубейкина, а сам вместе с Рыкиным пошел навестить Дымина. Представитель береговой охраны отбыл раньше на катере.
— Ну как ты? — спросил Смирнов, входя в каюту и останавливаясь напротив распростертого на койке опера.
— Да вроде получше, — промямлил Дымин, поворачивая голову. — Извини, что выбыл из игры.
— Ничего, бывает.
— Как там дела?
— Все свалили на берег, кроме сладкой парочки.
— Кожин и Викулова?
— Ага.
— Надо бы убедиться, что с ними все в порядке.
Смирнов взглянул на Рыкина.
— Я схожу, — кивнул тот. — В каком они номере?
— В пятнадцатом.
Рыкин вышел, а Смирнов сел за стол.
— Слушай, мы должны найти того, кто убил этого парнишку, — проговорил Дымин.
Следователь согласно кивнул:
— Конечно, но пока у нас связаны руки. Даже против Самсонова у нас нет улик. Не говоря уже о мотиве.
— Эх, если бы хоть отпечатки пальчиков его там нашлись!
— Чего нет, того нет.
Дверь распахнулась, и в каюту влетел Рыкин. Лицо у него было такое, что Смирнов мгновенно вскочил, и сердце у него упало.
— Полундра, братцы! — выдохнул Рыкин. — Там жмурик в каюте!