Башня Крови
Шрифт:
Один бьёт ему в руку, второй в грудь...
Третий в горло.
Мгновение он ещё пытается что-то сказать, а затем кровь потоком хлещет из его рта и он падает на землю.
Я ору, срывая голос:
— Адепта! Быстрей!
Кричу зря. Адепт уже в двух шагах, сорвался со своего места едва ли не раньше моего крика.
Его пальцы так и мелькают, сплетая десятки печатей, на рану Идао проливается тёплый жёлтый свет.
Один удар сердца, второй, третий удар сердца.
Идао хрипит, из раны толчками хлещет
Четвёртый удар сердца, пятый.
Хрип обрывается, и моё сердце пропускает удар.
Как так вышло?
Адепты ещё суетятся над телом Идао, ещё проливают на него внешнюю технику, но я уже всё понял. Ледяной образ моего умения нанёс слишком глубокую рану.
Я не слышу дыхания Идао.
Я не слышу стука его сердца.
Как так вышло?
Как мог он, с шести лет перенимавший умения своего отца, допустить такую глупую ошибку в нашем поединке?
И кому теперь какое дело до этого?
Внезапно раздаётся голос одной из теней:
— Господин. Что бы ни случилось, но это победа. У вашего Дома две победы из трёх.
Я отвожу взгляд от тела Идао. Это тень, которая со мной ещё и не говорила ни разу.
Калиос. Советник по законам.
Рядом с ним Молак и он гневно шипит:
— О чём ты думаешь? Сейчас нам нужно думать, как спасти господина. Он убил этого юношу, наказание за подобное — смерть. Таков сейчас закон.
Калиос огрызается:
— Я лучше тебя это знаю, Молак.
— Значит, нам нужно спасти господина.
— Это невозможно. Как бы ты ни привязался к господину, Молак, но это невозможно. Здесь и сейчас ты должен думать о другом.
Молак снова шипит:
— Ограк!
Стоящая в стороне тень качает головой:
— Невозможно. Мы слишком слабы. Господин слишком слаб. Он не сумеет сбежать с этого поля. Здесь сотни идаров. Победить столько врагов? — помедлив, тень снова припечатывает. — Невозможно.
Молак рявкает:
— Так что же, нам теперь сдаться, нарушить волю Предка Ребела?!
Калиос гневно взмахивает руками:
— Разве я призываю к этому? Опомнись, Молак! Над нашим господином нависла опасность. Мы можем снова кануть в беспамятный сон на сотни лет. Что мы должны сейчас сделать? И, что гораздо важней, что мы вообще можем сейчас сделать? Только одно! — тень Калиос ткнул в мою сторону. — Спасти кровь господина. Если в Доме Денудо появился господин, то кровь его родителей уникальна. У его брата или сестры тоже будет шанс вытащить нас из небытия.
Я стоял, в изумлении слушая происходящее. Ни разу я не слышал, чтобы тени спорили. Ни разу я не слышал такого явного подтверждения, что они не безликие сущности, а действительно отличаются друг от друга. Ни разу я не слышал, чтобы они расходились во мнениях. Возможно, раньше это происходило там, где я просто не мог этого слышать.
Но нельзя отрицать, сейчас советы были такими, что не слушать их было нельзя. Тень Калиос жарко доказывал:
— Если сейчас не настоять на том, что победил Дом Денудо, то противостояние с Домом Вораз продолжится. А если господина и впрямь осудят и казнят, то у кого останется преимущество? Кто попытается уничтожить Дом Денудо? Кто попытается уничтожить кровь Оскуридо?
Я, едва шевеля губами, спросил:
— Что ты предлагаешь?
Калиос стремительно оказывается рядом со мной:
— Господин, требуйте оглашения победы вашего Дома. Неважно, что будет с вами, но здесь и сейчас это ваша победа. Требуйте, настаивайте, пусть зачитывают пункты правил судебных поединков. Вряд ли их изменили после того эдикта вашего короля. Я буду вам подсказывать. Вы обязаны заставить признать победу в судебном поединке. Вы обязаны заставить их огласить о расколе Дома Вораз.
Я кивнул. Бросил последний взгляд на Идао, над телом которого ещё пытался выполнить какую-то технику адепт. Вскинул голову вверх, к трибуне Ирмая, владетеля Первого дома севера, и громко потребовал:
— Ваша светлость Ирмай, я прошу вас огласить победу Малого дома Денудо в этом судебном поединке.
Владетель Ирмай всё это время стоял у самого края трибуны, напряжённо наблюдая за вознёй у тела Идао. Всё, что ему понадобилось, так это перевести взгляд на меня и вскинуть брови:
— Юноша, тебе сейчас стоит беспокоиться о том, чтобы мой адепт сумел спасти твоего противника.
Возле тела Идао появился толстяк Вораз. Прибежал от ворот. На несколько ударов сердца замер над ним, а затем выкинул в мою сторону руку в обвиняющем жесте:
— И это ты называешь победой? Мой сын при смерти!
Я лишь ещё громче выкрикнул:
— Какое это имеет отношение к судебному поединку? На ваших глазах, ваша светлость, два наших Малых дома провели три поединка. Нет никакой разницы, что случится с Идао. Эдикт короля — это эдикт короля, а судебный поединок — это судебный поединок. Две победы из трёх. Ваша светлость, я требую, чтобы огласили победу Малого дома Денудо на глазах владетелей и идаров Домов севера.
Толстяк Вораз прорычал:
— В твоих мечтах!
Сам владетель Ирмай лишь ожёг меня тяжёлым взглядом, но промолчал. У него было кому сказать за него.
Рядом с ним встал незнакомый мне пожилой идар. Спросил:
— Юноша, кто ты такой, чтобы требовать что-то от владетеля Ирмая?
Я удивился:
— Кто я? Я Лиал, наследник Малого дома Денудо, которого владетель Ирмай вызвал в Грандор. Я подчинился. Но разве у владетеля Великого дома Хонесто есть только права? Помнится мне, что когда мой Дом Денудо передавал эту ложу Дому Хонесто, то вместе с правами передал и обязанности.