Башня преступления
Шрифт:
В этот момент кто-то тихо постучал в дверь. Присутствующие прикрыли лица черными шелковыми платками.
– Проходи, Пиклюс, заходи, друг мой, – сказал старик.
На пороге показался мужчина с несчастным лицом, он походил на сельского привратника.
– Заключенный на свободе, – сказал он. – Все прошло нормально.
Полковник улыбнулся и заметил:
– Хорошо, мальчик мой. Ты можешь закурить сигарету, снять на балконе красный шарф, а затем пойти повеселиться.
Пиклюс вышел на балкон. Отец продолжал:
– Я сказал, что Готрон – это Куатье. Должен уточнить, что он треть Готрона, так как наш Николя пригласил каменщиком Котри и слесарем – Ландерно. Стена башни толстая, вполне хватит места, чтобы упаковать генерала.
Дело принимало интересный оборот.
– Ну что ж, дело о наследовании можно считать открытым. Остается больная малышка, что находится этажом ниже. Куатье вовсе ни к чему торчать в столице, а юным легочным больным совсем не противопоказан воздух Корсики. Куатье и девочка сегодня отправятся в Сартен, и проблема полностью будет решена: красавица Изоль становится единственной наследницей и принцессой. Я все сказал. Простите автора за допущенные ошибки.
Раздались приглушенные возгласы одобрения. Всем хотелось, чтобы старик был доволен.
– Спасибо, дети мои, – сказал он, складывая свои записки. – Раньше бы я организовал все гораздо лучше… но что поделаешь? Пока не явился Лейтенант, я передаю слово нашей восхитительной графине.
– Но прежде, – возразил Корона, – я хотел бы сказать, что мы очень мало положили принцу за его услуги. Удвоим вознаграждение.
– Он нам обязательно понадобится и для моего дела, – сказала Маргарита.
– Послушаем, что за дело у Маргариты! – решительно сказал Лекок, укоризненно посмотрев на графа Корона. – Слово имеет Маргарита.
– Я долго вас не задержу, – начала Маргарита. – В последний раз, когда я была в замке де Шанма в Нормандии с двумя дочками генерала, я обнаружила там одну скупую крестьянку, которая скрывает баснословное состояние. В прошлом году она даже покалечила своего сына в целях конспирации. Она у меня как-то попросила пару су на табак.
– И удается ей скрыть свою жалкую тысячу экю? – явно издевательски поинтересовался старик. – Расскажи, дорогая.
– Она платит поземельный налог в департаменте Орн на сумму двадцать две тысячи восемьсот семьдесят шесть франков, – ответила Маргарита.
– От доходов! – одновременно и весьма бурно отреагировали со всех сторон.
– Чистый налог, – уточнила Маргарита. – Кроме того, она платит четырнадцать тысяч франков в соседних департаментах.
– Черт побери! – выругался старик. – После такой истории и сон потеряешь.
– И еще, – продолжала Маргарита, – каждые полгода банкир из Алансона получает по тысяче триста пятьдесят франков в счет полпроцента комиссионных за перевод в государственный бюджет земельных рент, записанных на ее имя.
– Идите же и поцелуйте меня, прелесть вы моя, – воскликнул старик, потрясенный такой новостью.
Маргарита повиновалась его благосклонности с тем, чтобы шепнуть ему на ухо:
– Это дело просто так не отдам, я его продаю и очень дорого.
Второй раз, точно таким же образом, постучали в дверь. Члены совета опять закрыли свои лица.
– Кто там? – спросил старик.
– Это я, – ответил грубый хриплый голос.
– Кто ты? – спросил полковник.
– Готрон, – был ответ.
Среди присутствующих почувствовалось некоторое волнение, когда старик сказал:
– Войдите.
Все уставились на руки громилы, появившегося на пороге, словно ожидая увидеть на них кровь.
– Здравствуйте, Лейтенант, – проговорил Отец. – Как дела, мальчик мой?
– Нормально, – ответил убийца, по-прежнему стоявший в дверях. – Спасибо, все хорошо.
– Какие у тебя новости? – расспрашивал Крестный Отец.
– Дело сделано, – коротко бросил Лейтенант.
На устах старика появилась улыбка триумфатора, он слегка приоткрыл свой черный платок так, чтобы все видели его радостное лицо.
– Ты знал генерала? – спросил Лекок Лейтенанта.
– Нет, – ответил тот.
– Откуда же ты знаешь, что убил именно его? – поинтересовался Приятель-Тулонец.
Куатье грубо ответил:
– Он должен был прийти и пришел.
Отец потирал руки. Лекок снова спросил:
– Какой он был, этот генерал?
– Я его видел только на полу, – ответил бандит.
– Во что он был одет? – настаивал месье Лекок.
– В дорожный костюм, под мышкой держал чемоданчик, – отвечал Куатье.
Отец скромно прошептал:
– Что вы хотите, мне всегда все удавалось. И дело не в таланте, а в везении… Ну что, Приятель-Тулонец, что скажешь, драгоценный мой?
– Отец, снимаю шляпу, – ответил Лекок. – Мы даже недостойны завязывать вам шнурки.
XI
ДЕЛО ГРАФИНИ
Крестный Отец торжествовал, казалось, что даже его многочисленные морщины распрямились в улыбке юбиляра.
– Я говорил о вещевом мешке, – заметил он, – а тут был чемоданчик. Но можно же и ошибиться.
Члены совета согласились. Куатье сказал:
– Я хочу получить деньги, мне пора, я пойду.
– Ты получишь деньги, сын мой. Но нам еще надо кроить наши черные мантии. День еще продолжается, – заявил полковник Боццо.
Это была сакраментальная фраза Черных Мантий, означавшая неукоснительный, обязательный характер служения организации.
Их лозунг состоял из вопроса и ответа:
– Будет ли завтра день?
– От полуночи до полудня, от полудня до полуночи, если будет на то воля Отца.