Башня вавилонская
Шрифт:
Феодал и Максим молча переглядываются. Какие у обоих лица. Белобрысая скотина опять подложила всем свинью, кажется.
Крупного франконского кабана. Рыжего, щетинистого.
Он вчера исполнил мечту Анольери — застрелил Векшё. Убил и оставил визитку, как обычный охотник за головами.
Выпустите меня отсюда, пожалуйста. Клаустрофобия? Агорафобия, учитывая объем пространства? Шварцефобия?..
— Я не был уверен, стоит ли мне здесь выступать. — Очень свободно стоит, и жестикулирует ненатужно. — Но я тут посидел, послушал и решил, что я просто обязан. В том числе, и вот ему.
И так же легко рука ложится на гладкую и, вероятно, приятную на ощупь
Так вот откуда у Максима эти привычки.
— Всех уволить, — шипит тем временем сам Максим, — всех. Всю здешнюю службу. Мы диск подменили, ладно. Их тут тысячи ходят из рук в руки ежедневно. Но это же крупный предмет…
Кейс не интересует его мнение о габаритах предмета, оно и Максима не интересует, на самом деле. Так, выпуск пара. В живом виде эта голова была более опасна, а трупов Кейс на своем веку повидала в избытке. Ее интересует реакция аудитории на своевременно задействованный антураж.
Так и есть: шок. Первая фаза: оцепенение. Им приволокли голову человека. Голову человека приволокли им в Зал Совета. Мир никогда не будет прежним. Отныне время будет течь иначе.
Охотник. В буквальном смысле.
Оратор терпеливо ждет, пока кто-то не решит одолеть шок балагурством, дожидается.
— Представьте гостя! — требует африканский депутат.
— Пожалуйста, — пожимает плечами да Монтефельтро. — Это господин Вальтер Шварц, декан факультета специальных операций Университета мировой безопасности, новгородский филиал.
Гул.
— А это — частично господин Карл Векшё, выпускник этого университета, факультет спецопераций, до сравнительно недавнего времени сотрудник службы безопасности корпорации «Сфорца С.В.», впоследствии наемник, зона базирования — Юкатан.
— Как они… здесь оказались?
— У меня есть квота. Господин Шварц попросил меня. Мы некогда были боевыми товарищами, а кроме того, я считаю, что его стоит выслушать. Господин Векшё, как я понимаю, выступает в качестве наглядного пособия. Все дальнейшие вопросы прошу к докладчику. У нас не так много времени.
— Это не пособие, — четко и размеренно говорит Шварц. — Это истец, интересы которого я представляю.
Ох, ну и лицо у да Монтефельтро…
— Я убил его совершенно легально, поскольку он внесен в список лиц вне закона на территории Юкатан. Гонорар переведите, пожалуйста, в фонд помощи детям Юкатана.
Ни слова лишнего, думает Кейс. Все просчитано и взвешено. Продумано. Он работает. Не текстом, не жестом. Всем вместе. Скрытыми смыслами, которые потом будешь открывать годами. Волшебник. Волхв. Педагог, предок Коменский его побери.
Совершенно легальную голову человека приволокли им в Зал Совета.
— Но это не причина. Причина в том, что в эти списки его внесли по праву. К тому моменту, когда я выстрелил, единственной реальностью для Карла Векшё были его желания. Он изначально нуждался в лечении, но за черту его вытолкнули мы. И вы. Мы, когда взяли его учиться именно потому, что его ущербность делала его управляемым. Вы, когда ставили нам задачи. Когда создавали службу безопасности под две главных цели: быть безопасной для вас и оправдывать свое существование.
Кейс физически ощущает, как ее протест на «это виноваты вы» перехлестывает барьер и погребает под собой любую критичную реакцию на последнюю фразу. Голова, кажется, кивает сама по себе. У Максима на лице написано «а я вам о чем всегда говорил?». Только Сфорца уставился расширенными
Он, кажется, совершенно невнушаем. Начисто.
Но ведь они и вправду… виноваты? И создавалось учебное заведение именно с такой интенцией?..
Собственную голову хочется снять, промыть, залить в пластик, сделать непроницаемой для внешних воздействий.
Шварцефобия, шварцемания, идиосинкразия и толерантность к шварцам. Шварцелгия.
— Если кто-то сейчас ищет мое имя в справочной базе — не трудитесь. Я именно тот Вальтер Шварц, ныне полковник в отставке. Куба, Гавана, бункер, да.
Черта с два это пауза для усвоения материала.
— Вы все знаете, учили или помните, как кубинское государство принялось пожирать само себя. Подозрения сбываются и подтверждают подозрения. Подозрения материализуются. Мнимые заговоры воплощаются. Ложные опасения реализуются. Люди, которые знают, что их убьют так или иначе, делают выбор в пользу смерти с оружием в руках. Люди, которые боятся, что их убьют так или иначе, бросают других в топку, чтобы отгородиться от нее ненадолго. Мы рухнули в это кровавое болото и мгновенно сделались его частью. Потому что сами были такими же. Да, нам труднее дается убийство. Наша культура больше тяготеет к компромиссу. Мы выше ценим собственные жизнь и удобство. Но и все. В остальном — ложь, страх, подозрения, ложь, чтобы усыпить подозрения, заговоры обреченных — и тех, кто не пожелал делаться обреченными. Мы пришлись там как родные. И знаете, что Совет пожелал поменять после этого фиаско? Личный состав. Отныне военный и оперативный аппарат должен был стать послушным, мотивированным — и нечестолюбивым. Возможность лгать, интриговать, предавать и бояться сделалась привилегией высших чинов и народных избранников. Вашей.
Вот теперь пауза на усвоение. И на дыхание. Аудитория пытается вдохнуть. Далеко не все улавливают контекст, но есть обвинения сродни пощечине — не хочешь, а почувствуешь.
Почему я его так боюсь, спрашивает себя Кейс, чем этот ржавый раптор может угрожать мне и моему дому?
— Если кто-то не вполне понимает, как от увлекательной темы Террановы мы перешли к проблемам структур безопасности, то я напомню, — улыбается Шварц. — Заседание изначально было посвящено обвинениям Деметрио Лима в адрес Совета. Госпожа председатель Фрезингер совершенно правильно построила линию защиты. У господина Лима негативный опыт. Как у большинства из нас. Откуда он взялся, я объяснил. И если вы спросите меня, как госпожа председатель Фрезингер, что изменилось, я вам отвечу — ничего. Активное безумие всего лишь переехало на этаж выше. А внизу, уже нашими стараниями, расцвело пассивное. Но доверять этой системе не смог бы даже Господь, доверивший в свое время денежный ящик Иуде. И вот сейчас вы смотрите на меня и думаете — чьи интересы я преследую. На чью мельницу лью воду. В худшем случае — кто дергает меня за ниточки, манипулирует мной. Потому что это единственный способ взаимодействия, который вы знаете.
Еще пауза. Контейнер с «истцом» перемещается за трибуну. За эти мгновения Кейс думая-как-функционер строит версию: конечно, это все штучки Сфорца. Вот, он даже Карла не элиминировал сам вопреки традиции. А кто выпустил Шварца на трибуну? Да Монтефельтро. И так далее. Значит, или они — или мистер Грин. Хотя зачем же «или». И все это для захвата Террановы. Козни иезуитов. Прекрасная версия. Системный бред. Бред системы.
Антонио-младшего научили вовремя останавливаться… интересно, а у Шварца получится научить Совет? Хотя бы той же ценой?