Башня ярости. Книга 2. Всходы ветра
Шрифт:
«Орлиная лапа» маячила уже совсем близко. Опрокинув растерявшихся от неожиданности «Куропаток», арцийцы повернули к реке, но, видимо, поняли, что погони нет и, развернувшись на середине Ньера, вновь понеслись к ифранскому берегу. Всадники изображали из себя морской прибой, то выскакивая на сушу и сбивая подвернувшихся под руку недотеп, то отступая, они носились туда-сюда по мелководью, поднимая тучи брызг, и при этом умудрялись не сбиваться в кучу и не мешать друг другу.
Ипполит махнул рукой одному из полковников.
– Пусть «Черные стрижи» атакуют, а за ними пойдут «Соловьи».
Командир
– Монсигнор, нас явно провоцируют на атаку через реку, видимо, за холмом засада.
– Наверняка, – согласился Аршо-Жуай, – но вы все равно атакуйте...
– Вы бросаете нас на оргондские копья, и все потому, что полгода назад...
– Не будьте слишком злопамятным, барон, – в голосе маршала зазвенел металл, – это вам не идет... Если на вас навалятся большими силами, вы отойдете, только и всего. Неужели вы не в состоянии сделать то же, что делает Эжен Гартаж?
Командир «Стрижей» не ошибся. Атака арцийцев – ловушка. Старая, как мир, но не ставшая от этого менее опасной. Воины, особенно кавалеристы из привилегированных полков, не так уж и далеко ушли от борзых. Увидят убегающую добычу, и вперед! Догнать и затрясти. В лучшем случае принести хозяину, в худшем – сожрать самим. Только тяжелые конники не зайцы и даже не лисы, преследователь сам рискует остаться без хвоста, а то и без головы...
– Сигнор маршал, я полагаю...
– Барон, меня не волнует, что вы полагаете. Ваше дело выполнять приказ!
Барон скрипнул зубами и поскакал к своим. Он был и прав, и не прав. Ипполит Аршо-Жуай не был ни злопамятным, ни мстительным, и уж точно маршал не стал бы посылать на верную гибель один из лучших полков только потому, что в прошлом году один из лейтенантов непочтительно отозвался о нем как о полководце. Но для того чтобы узнать, что задумал Мальвани, нужно было кем-то пожертвовать. «Стрижи» для этого вполне подходили, к тому же это был знаменитый полк, увидев их сигну, Сезар поймет, что ловушка сработала, и пустит в ход, что задумал...
С каким бы удовольствием герцог Мальвани сейчас мчался вперед, а не смотрел из укрытия, как дерутся другие, но он потерял это право, надев на себя герцогскую цепь. Да; короли и герцоги тоже уходят в бой, но лишь тогда, когда они – последний резерв, который есть у их подданных. Александр на Гразском поле рубился во главе обреченного отряда и был прав, а вот ему до поры до времени придется оберегать собственную голову. Сезар приподнял руку, защищая глаза от солнечных лучей. Что ж, у Мелового было еще жарче и еще безнадежнее, а эту битву он выиграет, и это станет началом большой войны.
Герцог холодно улыбнулся, глядя, как его авангард пляшет по взбаламученной реке. До Поросячьего брода вода была чистой и прозрачной. Ниже ей не побрезговало бы разве что давшее мели имя животное. Эжен Гартаж и его ребята трудились на совесть, но Ипполит медлил. Ничего никуда не денется, переправляться в другом месте еще хуже, а врасплох оргондскую армию ему не застать, он это понимает, да и Диего со спины не сбросить, мирийцы вцепились в добычу намертво.
Ага, зашевелились! И кто это у нас? Идут хорошо, слаженно, не медленно, но и не слишком быстро. Что за сигна? Против солнца и не разглядеть, но полк не из последних, это точно. Или «Сойки», или «Жаворонки», или «Стрижи»... Но один полк – это маловато! Ага, пошел второй да еще те лопухи, что стояли на берегу. Так он и думал, три полка. Ипполит – опытный лис, половину пустил вперед, половину держит при себе. Ну и пусть, дойдут руки и до них...
Ифранцы почти догнали Гартажа, который, разумеется, скакал в последних рядах. Старый упрямец, ведь ему же было сказано! У возникающих из солнечного сияния темных силуэтов не было ни сигн, ни тем более лиц, но Сезар узнал и Эжена, и Сержи, отстававшего от графа на полкорпуса. Сандер бы послал в погоню конных арбалетчиков, но в Ифране воевали по старинке. Впрочем, он и сам играл в поддавки, загнав в реку тяжелую конницу. Диего расстроился, ну да его время еще наступит.
Высыпавшие на широкий луг всадники пошли широким полукругом, и герцог смог наконец рассмотреть плащи передних. Да, «Стрижи», один из лучших ифранских полков, а за ними «Соловьи» и обглоданные «Куропатки»! Мальвани судорожно сжал рукоять хлыста. Ждать и догонять тяжело, но всего тяжелее смотреть, как дерутся другие..
Арцийцы, пролетев мимо холма, быстро развернулись и ударили по «Стрижам», а из-за холма выскочил дождавшийся своей оры оргондский полк. Рыцари с трилистниками на щитах лихо ударили во фланг наступавшим, благо луг был прямо-таки создан для конных поединков. Сезар невольно сжал конские бока, и застоявшийся жеребец с готовностью двинулся вперед. Герцог со вздохом натянул поводья, это был не его бой. Одно утешение, все только начиналось. Два с половиной ифранских полка – это далеко не все, что есть у Аршо. Ага, отступают, чтоб не сказать – бегут!
Конница за холмом, и все! Никогда еще Ипполит Аршо-Жуай так не радовался при виде вражеских всадников. Мальвани действовал грамотно и умело, но не более умело, чем он сам. Луг оказался чистым, без волчьих ям и проклятых «ежиков», калечащих лошадям ноги. Оргондцы готовы к схватке, выиграть ее будет не просто, потерь не избежать, но на то и война. Он должен уничтожить кавалерию Мальвани, и он сделает это.
Маршал отдал приказ, и три с лишним тысячи тяжелых всадников спешно выстроились на правом фланге. От их побывавших в битве товарищей осталась едва ли треть, но остатки «Стрижей» и «Соловьев», вырвавшихся из ловушки и не утонувших в Лягве, без лишних разговоров присоединились к товарищам.
Известные своим пристрастием к ярким побрякушкам «Райские птицы», прозванные злопыхателями «Сороками», «Корольки», куда по извечному армейскому остроумию определяли самых высоких, вечно готовые к драке ради драки «Бойцовые петухи» и щеголявшие в сине-зеленых куртках «Саррижские павлины». Все они были хорошими воинами, хоть и уступавшими арцийцам Гартажа, но превосходившими большинство оргондцев и вооружением, и опытом. К тому же на одного конника Мальвани придется два, если не три ифранца. Это был беспроигрышный расклад. Как у Александра Тагэре на Гразском поле, Проклятый бы их всех побрал.