Башня. Новый Ковчег 3
Шрифт:
— Всё сходится, Борь, — Павел взъерошил волосы, устало вздохнул.
— Ну и?
— Что ну и? Пора принимать решение и заканчивать с нелегальным положением.
Борис удовлетворенно хмыкнул.
— Стало быть, Мельников?
— Мельников, — Павел слегка поморщился, но делать было нечего, он и сам это понимал. — Надо выходить на Олега. И чем скорее, тем лучше. Потому что, если Ставицкий перенёс свои обиды на меня, кто поручится, что он и на Нику всё это не перенесёт. Поди пойми, что у него в голове.
— Вот и славно, Паша. А я давно тебе говорил, но ты же упёрся, чёрт
— Да, от колыбельной в твоём исполнении я вправду с катушек слечу, — усмехнулся Савельев.
— Вот и давай, иди сам отдыхай, по доброй воле.
Борис остановился напротив, и Павел увидел, как изменился его друг. Исчезло раздражение, не сходившее в последнее время с его лица, вид загнанного в клетку зверя. Он сосредоточился, приготовился к схватке. И Павел мысленно порадовался, что теперь драться они будут на одной стороне, а не против друг друга. Так и должно было быть. И от осознания того, что рядом с ним его лучший друг, который прикроет, поддержит, поможет, Павлу стало намного легче. А Анна… ну что Анна… Павел с силой прогнал мысли о ней, настойчивые, упрямые, которые так и лезли в голову, развернулся и медленно пошёл к себе.
Он не видел взгляда Бориса, боли и понимания в усталых глазах друга. Мягкой насмешки, которой тот прикрывал многое из того, что чувствовал. Ничего этого он не видел. И может, и хорошо, что не видел.
Глава 20. Кир
Поляков нагнал его у выхода из больницы, когда Кир почти завернул на лестницу.
— Кир, погоди! Ты домой?
— Домой, — ответил Кир, почему-то чувствуя какую-то досаду. Что, интересно, там у Сашки за секреты с этими двумя.
— Я к родителям сегодня обещал зайти, так что нам по пути, — Сашка пристроился рядом. Заглянул Киру в лицо, хотел что-то спросить, но передумал.
Какое-то время они поднимались по лестнице молча. Кирилла распирало любопытство, но что-то — гордость, наверно, — сдерживало его. Как-то всё вдруг опять поменялось, и вот Полякову уже доверяют тайны, а он, Кир, как был мальчиком на побегушках, так и остался. Савельева аж перекашивает, когда он его видит. Да и Литвинов не лучше, то ли смеётся, то ли ещё чего — странный сегодняшний разговор никак не желал выходить из головы…
Кирилл всё-таки не выдержал, спросил, не глядя на Сашку и стараясь не выдать случайно голосом ни свою злость, ни свою обиду.
— А что там у тебя за дела с этими? Тайны какие-то?
— Что? Какие тайны? А, ты про это. Да нет никаких тайн особо. Меня просто просили узнать кое-что в архиве, ну, по поводу дневника этого.
— И что? Узнал?
— Что-то узнал, конечно. Хотя, честно говоря, я не очень
Сашка принялся рассказывать, метрики, родственники, усыновлённые дети… Действительно ерунда какая-то.
— В общем, будем надеяться, что они распутают, что к чему, — закончил Сашка.
— Распутают как же, — проворчал Кир. — Вторую неделю сидят, языками чешут. Поскорее убирались бы уже. Надоели со своими секретами. Теперь ещё Савельев с Анной Константиновной поругались, вообще беда. Ни к одному, ни к другому лучше и не приближаться.
То, что у Павла Григорьевича и Анны Константиновны роман, секретом уже не было, по крайней мере для тех, кто был в курсе про тайник. Катя Морозова узнала об этом вообще в первый же день, после того как эти двое, ну в общем, того… правда, при менее драматичных обстоятельствах, чем Кир, и теперь при каждом удобном случае пыталась привлечь их с Сашкой к обсуждению этого романа века. Но, похоже, Сашку, как и самого Кира, чужие и запутанные отношения слабо интересовали — в своих бы разобраться. И сейчас, услышав про ссору, Поляков лишь слегка пожал плечами и спросил, больше для поддержания разговора, чем из интереса.
— Поругались? Почему?
— А я знаю? Из-за АЭС какой-то.
— А это что такое?
Кир вдруг почувствовал что-то вроде превосходства. Не такой Поляков, оказывается, и всезнайка, какого из себя корчит. Кирилл накинул на себя равнодушный вид и сказал, как бы нехотя, сцеживая слова сквозь зубы.
— Станция такая, на подземном уровне.
— Станция? — Поляков остановился, как вкопанный прямо на лестнице, не доходя нескольких ступеней до лестничной площадки. — Как ты сказал? АЭС? Атомная электростанция? У нас тут?
Сашкины глаза заблестели, лицо вытянулось в изумлении, а руками он с силой вцепился в перила. Кир почувствовал разочарование — удивить Полякова не получилось, ну почти не получилось.
— Откуда у нас тут… — Сашка прикусил язык, понизил голос и оглянулся — Чёрт…
Кир проследил за Сашкиным взглядом. На лестничной площадке, буквально в паре метров от них, привалившись к стене, стоял Костыль. Рядом, спиной к ним с Сашкой — Татарин. Его низкорослую, крепкую фигуру, с круглой головой, посаженной прямо на покатые плечи, ни с кем было не спутать. Они о чём-то лениво переговаривались вполголоса и, похоже, не обратили на Кира с Сашкой никакого внимания. Во всяком случае Татарин даже не обернулся, а Костыль скользнул по ним равнодушным взглядом своих неподвижных рыбьих глаз, ни на секунду не задержавшись, и засмеялся на какие-то слова своего приятеля — тонко, по-бабьи.
— Пойдём отсюда, — Сашка потянул Кира за рукав и, едва они миновали Костыля и Татарина, торопливо произнёс почти шёпотом. — Откуда здесь АЭС? Не должно же быть.
— А ты, значит, знаешь, что это такое, — криво усмехнулся Кир.
— Знаю, то есть нет, ничего я особенного не знаю. Ну не больше того, что в школе нам рассказывали. Мы же это ещё в седьмом классе изучали, про разные источники энергии. И на обществоведении, когда проходили устройство Башни, нам тоже об этом говорили, ты же должен помнить.