Башня
Шрифт:
Шли на запасном двигателе, на самых малых. Пятисильный «меркюри» работал почти бесшумно, шепотом. Когда подошли метров на триста, Ворон и вовсе заглушил двигатель. В полной тишине катер продолжал двигаться по инерции.
– Это не Сайгон, – произнес Братишка, опуская бинокль.
– Носик, что ли?
– Нет. Не Носик это.
– А кто?
– Не знаю. Мужик голый.
– Дай-ка бинокль, – Ворон протянул руку, Братишка вложил в нее бинокль. Ворон покрутил барабанчик настройки, всмотрелся
– Что будем делать? – спросил Братишка.
– Думать.
Иван не догадывался, что из сгустившихся сумерек за ним наблюдают две пары глаз. Он сидел, привалившись спиной к камню, и смотрел на огонь. Это было очень приятно – смотреть на огонь. Иван был уверен, что нет на свете ничего приятнее, чем смотреть на огонь и впитывать его тепло. Особенно если спина твоя надежно защищена каменной глыбой… А потом он услышал звук лодочного мотора и механически отметил: звук мотора. Лодка плывет… Он просто отметил этот факт и тут же забыл про него – плывет лодка и пусть себе плывет. Но спустя минуту звук приблизился, и он осознал, что лодка плывет к острову.
Обитый стальной полосой форштевень катера стукнулся о камень, с бака спрыгнул крепкий молодой мужчина в штормовке. Второй – постарше, остался стоять у штурвала.
– Господину Робинзону привет, – довольно развязно произнес пришелец.
– Здравствуйте, – ответил Иван. Он стоял у костра. Из одежды на нем была рубаха, повязанная вокруг пояса. В левой руке за спиной Иван сжимал свой пистолет. Впрочем, он не был уверен, что «дерринджер» сможет стрелять после того как побывал в воде.
Человек, который стоял за штурвалом, кивнул головой.
Иван прислушивался к себе, но шаман молчал.
– Проблемы? – спросил молодой.
– Есть маленько, – отозвался Иван.
– Маленько? – скептически спросил молодой. – Ну, если это называется «маленько», то я, в натуре, папа римский.
На это нужно было что-то отвечать. Иван улыбнулся через силу, сказал:
– Да я того… рыбачил. Приплыл сюда, на островок. А лодку не привязал… унесло ветром. Пытался догнать… вплавь… но не смог. Ветер был сильный, – Иван говорил и сам понимал, что звучит все это как-то неубедительно. Молодой, однако, внимательно слушал и даже кивал. Иван закончил свой рассказ вопросом – На берег перевезете?
– На берег-то? – Молодой обернулся к тому, что стоял на штурвале. – Перевезем Робинзона на берег, Василь Иваныч?
В действительности Ворона звали Алексеем Васильевичем, но, во-первых, использовать настоящее имя при посторонних было нежелательно, а во-вторых, настоящего имени-отчества Ворона Братишка не знал.
– Чего ж не перевезти? – отозвался Ворон. – Перевезем. – И – Ивану: – А вы что же – один здесь?
– Один.
– Одного-то без проблем перевезем.
– Вот спасибо… Я сейчас соберусь.
Иван быстро собрал одежду, подхватил
– Спасибо, – сказал Иван. Он протянул руку, представился: – Меня зовут Иван.
Молодой оттолкнул катер, запрыгнул на нос. Катер закачался.
– Очень приятно, – ответил Ворон. – Василий Иваныч. – Он пожал протянутую руку и добавил: – Вы в рубку забирайтесь. Будем вас горячим чаем поить.
Молодой распахнул низенькую дверь, Иван, пригнувшись, скользнул внутрь рубки. Неярко светил аккумуляторный фонарь, освещал более чем скромный интерьер: два узких дивана буквой «Г», откидной столик, полка. Иван сел на диван. За дверью рубки негромко затарахтел мотор, катер начал разворачиваться. Вслед за Иваном вошел «Василий Иваныч» – Ворон. Сказал:
– Сейчас напоим вас горячим чаем. А то захвораете.
– Спасибо… мне бы какую одежонку.
– Вот с этим проблема. Тут, знаете ли, не бутик, – доброжелательно улыбнувшись, сказал Ворон. – Но кое-что найдем.
Он поднял крышку дивана-рундука, подал Ивану серое байковое одеяло. Иван завернулся в него. Одеяло кололось, но это было даже приятно. Откуда-то появился термос и металлическая кружка. Ворон налил в кружку темный горячий чай, по рубке распространился ароматный запах.
Иван посмотрел в маленький, размером с тарелку, иллюминатор, спросил:
– Куда мы сейчас плывем?
– А вам куда надо?
– Мне? Мне бы в Сортавалу… Можно в Сортавалу? Я заплачу.
– В Сортавалу-то? Можно. Чего ж нельзя? Вы пейте чай, пейте.
– Спасибо, – Иван взял кружку в руки. В рубку вошел и присел на краешек дивана молодой. Ворон спросил: – Так что с вами случилось?
Иван сделал глоток. Чай был крепкий и почти несладкий.
– Я рыбачил… Приплыл с берега на этот островок. А лодку унесло ветром. Ветер сильный был.
– Понятно, – кивнул головой Ворон. – Когда это было?
– Час назад… Или два.
– Ага, понятно, – Ворон снова кивнул головой. Потом сказал: – Давай, Петруха.
Братишка белозубо улыбнулся Ивану и ударил его в солнечное сплетение. Иван поперхнулся горячим чаем, потемнело в глазах. Братишка ударил ребром ладони по шее, и Иван потерял сознание.
– Свяжи его, Саша, – сказал Ворон. – И давай-ка тщательно посмотрим его шмотки – нет ли там какого сюрприза?
Иван открыл глаза. Тарахтел двигатель, катер слегка покачивался на волне. Иван лежал на полу рубки, а на диване сидел тот мужчина, что постарше. Молодого не было. Видимо, стоял на штурвале.
Иван попытался сесть и понял, что руки связаны за спиной.
– Ну как самочувствие, господин Робинзон? Самочувствие было хуже некуда – Ивана мутило.
Болело, кажется, все тело.