Бассейн с крокодилами
Шрифт:
Ольга, задыхаясь от злости, вываливала свои обиды.
Оказывается, вчера они полностью одели вторую «жену». В новеньких брючках от Труссарди и дубленочке Нюся похорошела чрезвычайно. К тому же Зайка по доброте душевной научила девчонку краситься, и маловыразительное личико превратилось в хорошенькую мордашку. К ужину гостья отказалась спуститься. Ольге она объяснила, что очень устала от непривычной беготни по магазинам и хочет рано лечь спать. А заглянувшему позже Аркадию сначала сказала, что не хочет мешать во время приема гостей, а потом
– Прикинь, – пылала Ольга, – он ради нее, этой выдры, все дела отменил! Как я чего попрошу, так сразу ноет: «Прости, малыш, работа заела!» А тут – все побоку и вперед.
– Почему с ними не поехала? – вставила я во время возникшей паузы.
– Меня не звали, – сердито сообщила Зайка. – И вообще, кто-то должен за ремонтом следить!
При этих словах она с грохотом отодвинула стул и вылетела в коридор. Я в задумчивости отдала несъедобный круассан подскочившему Банди и призадумалась. Ольга ревнует – надо что-то срочно предпринимать. Ну что за жизнь такая! Дети переругались, в доме ремонт, а саму хозяйку скоро закуют в наручники!
Сев в «Вольво», я порулила на улицу Котикова. Здесь в огромном блочном доме жила одна из спешно уволившихся после смерти Константина Яковлевича Точилина сотрудница – Люся Рагозина. Все-таки, кажется, убийцу Леночки и Игоря следует искать возле этого незаконченного дела. Что-то узнали они эдакое, вытащили какой-то скелет из шкафа. Скорее всего полковник прав. Секретарша знала все, прибрала архив и решила подзаработать, шантажируя убийцу. Глупенькая, наивная девочка.
Рагозина оказалась дома. Я бодро представилась:
– Дилер фирмы «Ланком».
– Извините, – тут же отозвалась Люся, – сейчас ничего не покупаю, денежные затруднения.
Я окинула быстрым взглядом красиво отделанную прихожую: встроенные явно импортного производства шкафы, дорогой ковер, элегантный светильник, шуба из нутрии, висящая на вешалке… Если затруднения и есть, то возникли они совсем недавно.
– Вот как раз пришла, чтобы помочь, – проговорила я, радостно улыбаясь. – Верочка нашептала, будто службу ищете.
– Кто? – удивилась Люся.
У нее были совершенно необычные глаза. Абсолютно круглые, словно нарисованные циркулем. Реденькие светленькие бровки и реснички терялись на лице. Маленький носик, губки бантиком, остренький, торчащий вперед подбородок.
– Вера, секретарша вашего бывшего начальника. Неужели уже забыли?
– А, – протянула Люся, – ну и что за работа?
– Представителем фирмы.
– Коробейником, что ли?
– Ну зачем же так? Распространителем элитной косметики.
– Как ни назови, суть одна, – отмахнулась Рагозина. – И сколько платят? Небось процент с выручки?
– Нет-нет, – поспешила я успокоить собеседницу, – твердый оклад – триста долларов в месяц!
Женщина расхохоталась.
– Да за такую сумму я с дивана не встану, не то что по квартирам с торбой носиться!
Я возмутилась.
– Сколько же вам платил
– Да уж побольше, – завелась Люся, но тут же прикусила язычок. – Вам-то что? Зарплата там у всех отличная…
– Чего же уволились с такого сладкого места?
– Вот что, – вежливо, но твердо сказала Люся, – ступайте себе по своим делам. Большое спасибо за ласку и заботу, только я уже устроилась на другое место – по специальности.
– Кто вы по профессии? – предприняла я последнюю попытку.
Но Рагозина буквально вытолкнула меня на лестницу и с шумом захлопнула железную дверь. Первый раз встречаю такую бесцеремонную хамку! Даже в комнату не пригласила – продержала в прихожей!
Пристроившись на подоконнике между этажами, я быстренько позвонила в фирму детского питания.
– Алло, – пропела Верочка, – слушаю внимательно.
– Это Даша, распространитель фирмы «Ланком»…
– Ой, здравствуйте, – обрадовалась девушка. – А меня тут все спрашивают, когда опять придете. Такие цены замечательные!
Еще бы, пудру стоимостью сто пятьдесят рублей я отдавала за тридцать, а помаду вообще за двадцатку.
– Думали сначала, обман какой, – щебетала, чуть шепелявя, Верочка, – но сейчас видим – фирма, без надувательства. Так когда снова к нам?
– Скоро, – утешила я ее. – Кстати, небольшая просьба…
– Для вас все, что угодно, – захихикала Верочка.
Глупое и опасное замечание: вдруг потребуют невероятных услуг, но мне нужна сущая ерунда.
– Я уже говорила – хочу предложить тем трем женщинам, что уволились от вас, работу в региональном отделении. Нам приплачивают за каждого нового приведенного человека.
– Отлично, – одобрила Верочка, – и вам прибавка, и им зарплата.
– Так вот, как раз о зарплате. Сколько они получали у Точилина, а то неудобно, вдруг «Ланком» намного меньше предлагает…
– А какой у вас заработок?
– Триста долларов.
– Ха, – вскрикнула Верочка, – сама бы побежала! Даже не волнуйтесь, здесь им давали на руки тысячу двести рублей, не подумайте, что долларов, ну еще премиальные иногда. В лаборатории самый большой оклад.
– В лаборатории?
– Ну да. Константин Яковлевич тщательно следил за качеством продукции, вот и создал научный отдел. Они все трое там и работали. Костина – заведующей, а Рагозина и Малахова – сотрудницами. Консервы исследовали, смеси фруктовые, каши…
Я села в «Вольво» и закурила. Вот ведь странность! Женщина, получавшая раз в месяц небольшую сумму, отказывается от вполне приличного вознаграждения! К тому же все три уволившиеся бабы трудились вместе в какой-то лаборатории. И зачем, спрашивается, менять хорошее место с приличным коллективом на положение безработных? А то, что Люся Рагозина сидит дома, стало понятно сразу. Голова у бабы не причесана, лицо не накрашено и потом, уже полдень, а она, судя по всему, недавно вылезла из кровати. Что ж, попробуем счастья в другом месте. Надеюсь, ее товарки окажутся полюбезнее.