Бассейн с крокодилами
Шрифт:
– Мы по поводу автомобилей, – растерялся Пашин.
– Да? – удивилась собеседница. – Тут с утра звонят члены какой-то туристической группы. Стоят в Шереметьево и ждут Иветту. Она должна привезти им билеты и путевки, телефон оборвали. Просто осточертели.
В трубке раздались гудки. Режиссер наконец-то понял, что весь коллектив вместе с друзьями и родственниками стал жертвой наглой мошенницы.
– Она больше не приходила? – поинтересовалась я.
– Конечно, нет, – ухмыльнулась Люда, – дура она, что ли, да наши ее на части разорвут.
Обманутые актеры двинули в милицию, но здесь их пыл быстро охладили. Во-первых, никто не удосужился взять у Иветты расписку, во-вторых, оказалось, что пострадавшие запросто могут превратиться в подследственных.
– Ну и ну, господа хорошие, знали небось, что автомобили будут краденые, – укорил начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. – Всем следовало явиться с заявлением, когда вам предложили вступить в незаконную сделку. Думали обойти закон и на пятак рублей купить?
Испугавшись, что их привлекут к ответственности за преступные замыслы, актеры поспешили убраться восвояси.
Я довезла Люду до дома и в растерянности закурила. Ну и дрянь же эта Иветта! Просто ужасно, что мы с ней так похожи! Может, покрасить волосы в черный цвет?
Мирное треньканье телефона вывело меня из задумчивости.
– Дашенька, – послышался голос Орлова, – как дела?
– Ничего, – протянула я.
– Какие-нибудь неприятности? – испугался Виталий. – Что такая грустная?
– Да так, ерунда, – пробормотала я, чувствуя, как огромная усталость наваливается на плечи.
– Вот что, – решительно заявил Орлов, – мне не нравится твой тон, носом чую крупные неполадки. Давай рули на Беговую в кафе «Мона», там и поговорим.
Все детство и большую часть юности я провела с авторитарной бабушкой, общавшейся со мной, как конвойный с зэком-первоходкой. Слушать внимательно, исполнять безоговорочно, шаг вправо или влево считается побегом. Поэтому, когда человек начинает железным тоном отдавать мне приказания, я в большинстве случаев машинально подчиняюсь.
«Фольксваген» подвез меня к нужному кафе.
– Новая машина? – поинтересовался Виталий.
– Нет, взяла у Зайки, – объяснила я.
– Помяла «Вольво»?
Я растерянно вертела в руках вилку. Ну как объяснить в двух словах происходящее?
Орлов нежно коснулся моей руки.
– Дашенька, ты очень нравишься мне, не стану скрывать своих чувств. Естественно, помогу, чем смогу. Расскажи, что стряслось. Древние считали: высказанная беда – уже полбеды. Вижу, что тебе тяжело.
Слезы потоком хлынули из моих глаз. Безумно обозлившись на себя за подобную реакцию, я схватила салфетку, но водопад не прекращался. Вообще я не принадлежу к плаксам, рыдать на глазах у других считаю отвратительной привычкой. Если и случаются припадки отчаяния, то предпочитаю переживать их наедине, где-нибудь в ванной, за закрытыми дверями, и наружу выхожу только тогда, когда нос приобретает нормальный цвет. Терпеть не могу, когда меня жалеют.
Но сегодня как-то все сошлось одно к одному. Все туже затягивается петля подозрений, а Люку я так и не нашла. Домашние разговаривают со мной сердитыми голосами, постоянно из-за чего-то злятся, полковник посадил под домашний арест. Никому не интересно, что творится у меня в душе, ни одному человеку я не нужна, все эгоисты! Даже если меня запихнут в тюрьму, они не обеспокоятся, небось и передачи не будут носить. А Александр Михайлович?.. Хорош друг, абсолютно не верит мне и готов ради торжества правосудия отдать меня на растерзание следователю. Еще позавчера Маня сказала, что я сварливая, а Кеша хихикнул. Зайка сегодня решила, что я курю трубку, да еще и кофе на кровать пролился. И Хучик намедни пописал в мои тапки… Обиды всплывали со дна души, слезы лились и лились.
Виталий подсел поближе и начал нежно гладить меня по голове.
– Хорошо, хорошо, успокойся, ты самая красивая, умная, ну перестань.
Я прижалась к его пиджаку и вдохнула аромат дорогого одеколона «Арамис». Вот человек, которому я нужна, настоящий рыцарь. Слава богу, что он встретился на моем жизненном пути… И я рассказала Орлову все.
Глава 25
Лучшего слушателя у меня никогда не было. Виталий сочувственно кивал, изредка ахал, поднимал кверху брови, но ни разу не перебил и не переспросил. Наверное, журналисты-профессионалы приучены внимать собеседнику. Наконец я иссякла и перевела дух.
– Да, – пробормотал кавалер, – ничего себе история! А ты уже рассказала подробности своему знакомому? Ну, тому смешному толстячку, которого дети прочат тебе в мужья?
Я отрицательно помотала головой.
– Не рассказала и не хочу рассказывать. Он меня совершенно не уважает, только кричит и ругается.
– По-моему, ты абсолютно права, – оживился Орлов, – сами справимся, поймаем Люку, скрутим ей руки и доставим на Петровку, пусть он потом локти кусает!
Я пришла в полный восторг. Наконец-то появился единомышленник.
– Вот что… – велел Виталий. – Ты ничего не бойся, я как-нибудь сумею защитить тебя. Жаль, что ты так поздно призналась.
Я с благодарностью взглянула на него. Все-таки тяжело решать проблемы одной, иногда хочется переложить часть груза на чужие плечи. Только, как правило, никто не спешит на помощь. Здесь же человек абсолютно бескорыстно занялся моими делами, я даже не просила его… Слезы вновь хлынули у меня из глаз, но я почему-то перестала стесняться Виталия. В одно мгновение он стал для меня близким, родным человеком.
– Езжай-ка домой, – ласково сказал Орлов, – выпей рюмашку, почитай детективчик, а я подъеду либо сегодня попозже, либо завтра с утра.
– Лучше вечером завтра, – проблеяла я, утирая сопли. – Мы собираемся устраивать торжественное зажигание камина.
– Что? – не понял Виталий.
– Семен Андреевич наконец-то закончил измываться над гостиной. Он что-то там нарушил в трубе, и камин не работал. Сейчас устраняет неполадки. С утра они с Жорой втащат на место мебель, а в восемь вечера решили собраться всей семьей и торжественно затопить камин в знак благополучного завершения эпопеи… Катерина испечет фирменный торт, откроем бутылочку «Куантро». Приходи, дети вовсе не такие противные.