Бастард четвёртого мира. Том 5. Враг за той стеной

Зацепин Роман

– Как сказать, – вздохнул здоровяк. – Раз эта тварь носила её облик, скорее всего Рида уже мертва. Последователи Истока хаоса всегда добротно подчищают следы своих деяний.

– Мне жаль твоей утраты, Тамиор. Правда, жаль.

– Ничего, братишка, бывает, – с напускным безразличием бросил воин, уставился в расплывчатую даль дороги и смолк.

Мы продолжили идти в тишине. Щитоносец погрузился в тяжелые раздумья, а я не решался его тревожить. Так миновало несколько тягучих минут. Украдкой поглядывая на ровную непроницаемую маску, коей он всегда

старался скрывать особенно горькие свершения, я не мог подобрать слова, чтобы выразить сожаление. Хотя, возможно, тишина сейчас была лучшим лекарством. Такие раны невозможно вылечить даже самыми вескими и задушевными разговорами. А речей, что могли бы вернуть к жизни его дорогую подругу, я не знал.

– Спрошу кое о чем, – желая переменить тему, проговорил я.

– Валяй, – все так же равнодушно пожал плечами бородач.

– Каким было мое имя прежде, когда я жил в родном мире? – серьезным тоном пробасил я, и, стиснув зубы, стал дожидаться ответа.

– Вот значит как?

Чересчур хмурое лицо рыцаря прояснилось, глаза обрели ясность, а брови живо поползли вверх. Казалось, его смешил мой вопрос.

– А ты, выходит, не помнишь?

– Выходит, нет, – буркнул я, стараясь повторить ту же ровную интонацию. – Точнее не всё. Я хорошо помню, кем был. Помню свой дом, уют небольших окон, выходящих на залитую огнями фонарей аллею. Помню матушку. Но вот имя… словно отрезало.

– Угу, – задержав на мне взор дольше обычного, многозначительно кивнул Тамиор, пускаясь в неказистые разъяснения: – Такое иногда случается. Имя – сильный символ. Оно определяет суть существа и удерживает эту самую суть в том мире, где ей самое место. А ты вот запамятовал. Может, там, откуда ты родом, для тебя и места-то не было, а?

Белобородый сухо хмыкнул и, взяв паузу, вновь стал напряженно всматриваться вдаль, в полголоса проговаривая что-то неразборчивое, будто советуясь с самим собой.

– Виктор… – неохотно буркнул он, наконец. – Кажется, Лика упоминала, что тебя звали Виктор. Доброе имя. Но Варанта мне больше по душе.

– Мне тоже, – с улыбкой отозвался я и только собрался поблагодарить товарища за откровенность, как вдруг тот остановился и замер на вздохе.

– Тсс, – прошипел он и высоко поднял руку с факелом, давая сигнал второй части отряда. – Тихо. Там, – одними губами произнес воин, кивнув в сторону еле заметного в темноте схода с основной дороги, – кто-то есть.

Я напряг слух и стал вглядываться в ломаные узоры склонившихся к земле ветвей. Обнаруженный прогал меж строя толстых стволов сложно было назвать очевидным. Заросшая бурьянами стежка прямо-таки сливалась с прочим окружением и выглядела серым размытым пятном, из нутра которого доносились разрозненные отзвуки чьего-то далекого грубого, словно неотесанный булыжник, голоса.

– Надо бы проверить, – шепнул здоровяк, отпуская поводья и направляя лошадь в конец колонны. – Может, ночлег подвернется.

– А может, придется кулаками махать, – протягивая руку к мечу, вставил я.

– Помашем, – согласился белобородый, опустил

факел к сапогу, чтобы затоптать пламя и вдруг удивленно охнул: – Фу ты! А это что за тарабарщина?

Мы оба уставились на крепкую оглоблю, торчащую сбоку от тропы и удерживающую на верхушке увесистую табличку, острым концом направленную как раз в ту сторону, откуда слышался разговор.

– Колючая Напасть, – изумленно прочел я надпись на указателе, будучи готовым поклясться всеми богами, что мгновение назад на этом месте не было ничего кроме палой листвы и придорожной пыли. – Точно такая же вешка.

– Или та самая, – ответил Тамиор, придавливая рыжие огненные языки подошвой. – Кто-то очень хочет, чтоб мы не заблудились.

Он резко развернулся и легким броском отправил скудно дымящийся факел прямо в руки толади. Лисица ловко подпрыгнула в седле и поймала передачу.

– Лика, вы идете следом, – приказным тоном шепнул рыцарь. – Держитесь не ближе, чем за сотню шагов. Лошади издают слишком много шума, а твой зверь и подавно ходит по лесу, будто пьяный дебрь. Как бы нас не заметили, прежде чем разберемся в какие гости нас занесло. Если завяжется бой, то вы успеете присоединиться. Добро?

Девушка серьезно кивнула.

– И пригляди за тилом, – поморщился здоровяк. – Осторожность не его конек. А то, чего доброго, угодит в капкан или свалит дерево ненароком. С него станется.

– Но позвольте, – возмутился Давинти.

– Цыц, длинноухий, – строго фыркнула толади и окатила поэта таким испепеляющим взглядом, что тот тут же прикусил язык и не издал больше ни единого звука.

– Ну, пошли, – скомандовал бородач, взял щит наизготовку и, практически бесшумно ступая по мягкому травянистому насту, шагнул в узкий темнеющий проём, аккуратно раздвигая преграждающие путь ветви.

Я выждал немного и тоже свернул с дороги. Густой, словно собравшийся в плотную вязкую материю сумрак обдал лицо липким холодом. По кончикам пальцев пробежала вялая дрожь. На долю мгновения мне показалось, что весь прочий мир исчез, а я провалился в бездонный черный омут, заполненный лишь гудящей тишиной. Ни шороха ветра, ни уханья ночных птиц, ни стрекота неутомимых цикад. Только далекий монотонный гул. Голова закружилась, меня качнуло в сторону и точно рывком выдернуло из мимолетного наваждения. Я непонимающе огляделся и нащупал глазами широкие очертания спины рыцаря недалеко впереди.

– Ты тоже почувствовал? – нагнав Тамиора, спросил я.

– Да, – шикнул тот. – Завеса. Простенькая иллюзия, чтобы скрыть проход от посторонних взглядов. На такую уловку способен любой маг, даже мало-мальски сведущий в своем ремесле. Но всякий чародей всё одно опаснее дылды с топором. Нам следует быть начеку.

Воин замер, схватил меня за предплечье и, настойчиво потянув, указал чуть левее тропки.

– Видишь? – проговорил он. – Свет вот там. Не похоже на блики костра. Да и дымом не пахнет. Не иначе у нашего провожатого завалялся в хозяйстве собственный кусочек солнца. Точно дело рук чародея.