Бастард де Молеон

Дюма-отец Александр

– Добыча славная, ваша милость, – ответил мавр, – посмотрите на этот стяг.

На его руке, действительно, был намотан кусок золотой парчи с вышитым на ней гербом Энрике де Трастамаре.

– Значит, это он! – с радостным ликованием воскликнул дон Педро. – Попался!

И он угрожающим жестом ткнул в облаченного в доспехи рыцаря с короной на шлеме, но без меча и копья; тот был опутан шелковой веревкой, на концах которой висели тяжелые свинцовые гири.

– Он бежал, – рассказывал Мотриль, – хотя я послал в погоню за ним двадцать лучших всадников. Командир моих лучников настиг его, но получил смертельный

удар. Другой всадник все-таки его заарканил; дон Энрике упал вместе с лошадью, и мы его связали. В руке он сжимал свой стяг. К сожалению, один из его друзей ушел от нас, пока дон Энрике отбивался в одиночку.

– Прочь корону! Прочь! – прокричал дон Педро, размахивая топором. Подошел лучник и, разрубив ремни латного воротника, грубо сорвал шлем с золотой короной.

Крик ужаса и ярости вырвался у короля; бретонцы взревели от радости.

– Это Молеон! – кричали они. – Ура Молеону! Ура!

– Проклятье! – пробормотал дон Педро. – Это же посол!

– Чертов француз! – с ненавистью прошептал Мотриль.

– Вот и я, – только и сказал Аженор, взглядом приветствуя Бертрана и своих друзей.

– Вот и мы! – подхватил Мюзарон; он был слегка бледен, но все же продолжал отпихиваться ногами от мавров.

– Так, значит, он спасся? – спросил дон Педро.

– Черт меня побери, сир, конечно, – ответил Аженор. – Спрятавшись за кустами, я взял шлем его величества, а ему отдал своего совсем свежего коня.

– Ты умрешь! – заорал дон Педро вне себя от гнева.

– Только посмейте его тронуть! – воскликнул Бертран, который, совершив немыслимый прыжок, закрыл собой Аженора. – Убить безоружного пленника! Воистину лишь такой трус, как вы, может это сделать.

– Тогда умрешь ты, жалкий пленник! – вскричал дон Педро, весь трясясь и брызгая слюной.

Выхватив из ножен кинжал, он бросился к Бертрану, который сжал кулаки, словно намеревался уложить на месте быка.

Но на плечо дона Педро опустилась рука, – она была подобна руке Афины, которая, как говорит Гомер, удержала Ахилла за волосы. [170]

– Стойте! – сказал принц Уэльский. – Вы покроете себя позором, король Кастилии! Остановитесь и прошу вас, бросьте кинжал.

Его жилистая рука пригвоздила дона Педро к месту; кинжал выпал из рук убийцы.

170

Ахилл, герой поэмы Гомера «Илиада», захватил в плен прекрасную Брисенду, которую отнимает у него Агамемнон. Ахилла охватывает яростный гнев, но богиня Афина удерживает героя и предотвращает кровопролитие среди ахейских вождей.

– Тогда продайте его мне! – выкрикнул взбешенный король. – Я дам за него столько золота, сколько он весит!

– Вы оскорбляете меня, поберегитесь! – сказал Черный принц. – Я человек, который заплатил бы вам за Дюгеклена драгоценными камнями, если бы он принадлежал вам, и я уверен, что вы продали бы его. Но он мой пленник, помните это! Назад!

– Берегись, король! – сказал Дюгеклен, которого с трудом сдерживали. – Ты злодей, ты убиваешь пленных. Но мы еще встретимся!

– Я тоже так думаю, – ответил дон Педро.

– А я уверен, – возразил Бертран.

– Немедленно проводите

коннетабля Франции ко мне в палатку, – приказал Черный принц.

– Одну минуту, мой милостивый принц. Ведь король останется с Молеоном и прикончит его.

– О, тут я возражать не стану, – с жестокой улыбкой сказал дон Педро, – этот, я полагаю, уж точно принадлежит мне?

Дюгеклен вздрогнул и посмотрел на принца Уэльского.

– Государь, – обратился принц к дону Педро, – сегодня не должен быть убит ни один пленный.

– Сегодня, разумеется, не будет, – ответил дон Педро, бросив на Мотриля понимающий взгляд.

– Разве сегодня не самый прекрасный день, день победы? – продолжал принц Уэльский.

– Несомненно, принц.

– И вы ведь не откажете мне в сущем пустяке? Дон Педро поклонился.

– Я прошу вас отдать мне этого молодого человека, – сказал принц. Глубокое молчание встретило эту просьбу, на которую бледный от гнева дон Педро ответил не сразу.

– О, сеньор! – воскликнул он. – Я все больше чувствую, что здесь распоряжаетесь вы… Вы отнимаете у меня возможность отомстить!

– Если я здесь распоряжаюсь, – с возмущением воскликнул Черный принц, – то приказываю развязать этого рыцаря, вернуть ему оружие и коня!..

– Ура! Ура славному принцу Уэльскому! – закричали бретонские рыцари.

– А как же выкуп? – спросил мавр, пытаясь выиграть время.

Принц искоса взглянул на него.

– Сколько ты хочешь? – с презрением спросил он.

Мавр молчал.

Принц снял с груди осыпанный бриллиантами крест и протянул Мотрилю:

– Бери, неверный!

Мотриль опустил голову и шепотом произнес имя Пророка.

– Вы свободны, господин рыцарь, – обратился принц к Молеону. – Возвращайтесь во Францию и оповестите всех, что принц Уэльский, который счастлив иметь честь целое лето силой удерживать при себе самого грозного рыцаря в мире, после окончания кампании отпустит Бертрана Дюгеклена, отпустит без выкупа.

– Подачка этим французским оборванцам! – пробормотал дон Педро.

Бертран его услышал.

– Сеньор, не будьте со мной столь великодушны, иначе ваши друзья вгонят меня в краску, – сказал он. – Я принадлежу государю, который выкупит меня десять раз, если я десять раз попаду в плен и каждый раз буду назначать за себя королевский выкуп.

– Тогда сами назначьте сумму, – любезно предложил принц.

Бертран ненадолго задумался.

– Принц, я стою семьдесят тысяч золотых флоринов, – сказал он.

– Хвала Господу! – воскликнул дон Педро. – Гордыня его погубит. У короля Карла Пятого во всей Франции не найдется и половины этой суммы.

– Возможно, – ответил Бертран. – Но поскольку шевалье де Молеон едет во Францию, он, надеюсь, не откажется вместе со своим оруженосцем объехать Бретань [171] и в каждой деревне, на каждой дороге объявить: «Бертран Дюгеклен в плену у англичан!.. Прядите шерсть, женщины Бретани, он ждет от вас выкупа за себя!»

171

Бретань – метрическая провинция на западе Франции на побережье Атлантического океана; в описываемое в романе время была фактически независима.