Бастард де Молеон
Шрифт:
– Еду сейчас же, сеньора, и, прощаясь с вами, желаю вашей милости всяческого благополучия.
Молодая женщина, как показалось, внезапно решилась и откинула капюшон. Грубое обрамление капюшона еще больше, если это было бы возможно, подчеркивало тонкую красоту ее лица; глаза ее смотрели ласково, а губы улыбались.
Аженор остановил коня, который двинулся с места.
– Ладно, сеньор, – сказала она, – сразу видно, что вы учтивый и скромный рыцарь, ибо вы угадали, кто я такая, и все-таки не стали меня преследовать, как на вашем месте поступил бы другой.
– Я не
– Хорошо, господин рыцарь, – продолжала прекрасная путешественница, – поскольку вы вели себя столь учтиво, я расскажу вам всю правду.
Услышав эти слова, слуги с удивлением переглянулись, но мнимая цыганка, не переставая улыбаться, начала свой рассказ:
– Я жена офицера короля дона Педро. Будучи почти год в разлуке с мужем, который отправился с ним во Францию, я пытаюсь нагнать его в Сории. Но, как вам известно, эти места заняты солдатами враждующих сторон, и я стала бы ценной добычей для людей претендента на престол. Вот почему, чтобы не попасться им в руки, я переоделась цыганкой и буду носить этот наряд, пока не встречу своего мужа. А когда мы будем вместе, он сумеет постоять за меня.
– Слава Богу! – воскликнул Аженор, на сей раз уверовав в правдивость молодой женщины. – Ну что ж, сеньора, я предложил бы вам свои услуги, если бы моя миссия не требовала от меня ехать как можно быстрее.
– Послушайте, сударь, – предложила прекрасная незнакомка, – теперь, когда мы знаем друг друга, я не задержу вас, если вы позволите мне встать под вашу защиту и путешествовать под вашей охраной.
– Ха-ха, – рассмеялся Аженор, – значит, вы передумали, мадам?
– Да, сеньор. Я рассудила, что мне могут попасться в пути люди столь же проницательные, но менее учтивые.
– Тогда, мадам, как мы поступим? Вам придется принять мое первое предложение.
– О, не судите по внешнему виду о моем осле. Сколь бы смирным он ни казался, мой осел не менее породистый, чем ваша лошадь. Он из конюшен короля дона Педро и мог бы потягаться с самым быстрым скакуном.
– Но как быть с вашими людьми, мадам?
– Разве ваш оруженосец не может посадить к себе на лошадь мою мамку? А мои слуги пойдут пешком.
– Было бы лучше, мадам, если вы отдали бы осла слугам, которые могли бы по очереди ехать на нем, ваша мамка села бы к моему оруженосцу, а вы, как я уже предлагал, ко мне. Таким образом, у нас получится вполне приличный отряд.
– Отлично! Пусть будет по-вашему, – согласилась дама. И легко, словно птичка, прекрасная путешественница тут же вспорхнула на круп коня Аженора.
Слуги подсадили мамку на лошадь к Мюзарону, которому теперь стало не до смеха.
Один слуга уселся на осла, другой схватил его за подхвостник, [153] и вся группа резвой рысью тронулась в путь.
XVII. Как Аженор и незнакомка ехали вместе и о чем они беседовали в дороге
153
Подхвостник (устар.) – ремень
Двум молодым, красивым, остроумным существам, которые, прижавшись друг к другу, едут верхом на лошади по тряской, неровной дороге, просто нельзя не разговориться по душам.
Прекрасная незнакомка первой, по праву женщины, начала задавать вопросы.
– Значит, господин рыцарь, я верно угадала, что вы француз? – г спросила она.
– Верно, мадам.
– И что едете вы в Сорию?
– А вот этого вы не угадали, я сам вам сказал.
– Ладно… Вероятно, вы хотите предложить свои услуги королю дону Педро?
Прежде чем откровенно ответить на этот вопрос, Аженор подумал, что он сопровождает эту женщину только до Сории, с королем он встретится раньше нее, и, следовательно, ему нечего бояться проболтаться; ведь ему есть что сказать, не говоря всей правды.
– Мадам, – ответил он, – на этот раз вы ошиблись. Я не еду предлагать свои услуги королю дону Педро, так как служу королю Энрике де Трастамаре, точнее, коннетаблю Бертрану Дюгеклену, а везу побежденному королю предложения мира.
– Почему это побежденному? – надменным тоном спросила молодая женщина, тут же выразив на лице изумление.
– Конечно, побежденному, если на его соперника возложили корону, – ответил Аженор.
– Ах да! – небрежно заметила молодая женщина. – Значит, вы везете побежденному королю предложения мира?
– И он будет вынужден их принять, ибо дело его проиграно, – пояснил Аженор.
– Вы полагаете?
– Уверен.
– Почему?
– Потому что, имея дурное окружение, а главное – плохих советников, он уже бессилен продолжать борьбу.
– Разве у него дурное окружение?
– Разумеется… Все вокруг: его подданные, друзья, любовница – либо грабят его, либо толкают на зло.
– При чем тут подданные?
– Они бросили его.
– А друзья?
– Они его обирают.
– А что же любовница? – нерешительно осведомилась молодая женщина.
– Любовница толкает короля на зло, – ответил Аженор. Молодая женщина нахмурилась, и по ее лбу словно пробежала легкая тень.
– Вы, вероятно, говорите о мавританке? – спросила она.
– Какой мавританке?
– Новой пассии короля.
– Как вы сказали? – вскричал Аженор, сверкнув глазами.
– Разве вы не слышали, что король дон Педро без ума влюблен в дочь мавра Мотриля? – удивилась молодая женщина.
– В Аиссу! – воскликнул молодой человек.
– Вы знакомы с ней?
– Конечно.
– Почему же тогда вам не известно, что этот гнусный басурман хочет уложить ее в постель к королю?
– Замолчите, пожалуйста! – вскричал рыцарь, повернув к спутнице свое мертвенно-бледное лицо. – Умоляю, не говорите так об Аиссе, если вы не желаете, чтобы наша дружба умерла, еще не родившись.
– Но почему вы требуете, сеньор, чтобы я говорила иначе, если это правда? Мавританка стала или станет признанной любовницей короля, ведь он появляется вместе с ней повсюду, не отходит от штор ее носилок, устраивает для нее серенады и праздники, приходит к ней вместе со свитой.