Бастион одиночества
Шрифт:
Небо было заполнено Аэроменом. Но сам Аэромен отсутствовал.
Без кольца Дилан и не пытался летать по Бруклину. Он думал, они с Мингусом будут играть роль Аэромена по очереди — белый мальчик и черный, — чтобы придать образу еще больше таинственности, но летал, наряженный в костюм, только Мингус, а Дилан лишь прятался за припаркованными машинами или работал приманкой. Он разрезал одежду Рейчел, сшил костюм супергероя, раскрыл другу свой секрет, и вот Мингус, в костюме Аэромена, вляпался в историю с копами и наркоторговцами. Если, конечно, в газете написали правду.
Было
Зачем Аэромену понадобилось ввязываться в дела наркоторговцев?
На Дилана, изучающего со своей скамейки остров, залив и небо, наткнулись двое черных парней. Если долго сидеть на одном месте, тебя обязательно найдут, к тебе слетятся, как мухи к меду. Впрочем, эти двое и в самом деле были мухами — слишком юными, пяти- или шестиклассниками, парочкой Робинов, только без Бэтмена. Если они забрели сюда после занятий, скорее всего из 293-й школы, значит, уже четвертый час.
Мальчишки подсели к нему с обеих сторон с намерением поцеплять.
— В чем дело, белый парень?
— Дружки оставили тебя одного?
— Не можешь найти дорогу домой? Заблудился?
— Ты что, плачешь, белый парень?
— Не хочет разговаривать.
— Тупой или чокнутый.
— Проверь-ка его карманы.
— Сам проверь.
Дилан поднял голову, и парни отодвинулись. Причинить ему какой-либо вред у них не хватило бы силенок. Способностями Аэромена Дилан сейчас не обладал, но был крупнее этих двоих. Он уже не крот — и даже больше чайки.
— О, о, о! Белый парень рассердился.
— Сейчас он схватит тебя, приятель, осторожнее!
— Да нет же, ему опять захотелось поплакать.
— Глупенький белый мальчик.
— Тупой.
— Тупо-о-ой.
— Или голубой.
На фоне этих насмешек издевки Роберта Вулфолка казались цветочками. Дилан не испытывал страха, поэтому чувствовал себя сейчас круглым идиотом. Он до чертиков от всего этого устал — от расового противоборства, постоянной войны. Белым парнем его называли, наверное, раз тысячу, ничего нового выдумать они не могли. А Манхэттен был настолько близко, что почти резал глаза. Если кольцо Аарона К. Дойли ушло от него навсегда, ему следовало забыть о пятиклашках, выбросить из головы чертовы загадки Мингуса, покончить с Бруклином и подготовиться к окончательному побегу.
Потеряв к белому парню интерес, мальчишки побрели прочь, возможно, на поиски другого белого — из «Пэкер» или Сент-Энн, — у которого можно отобрать доллар или даже два.
От пристани отчалила, гудя, баржа с трехцветным тэгом «Страйк» на боку — здорово парень поработал!
Дилан продолжал сидеть, а в голове крутились песни Клэша: «Я страшно устал от Америки» и «Джулия в команде наркоманов». Мингусу он ни разу эти записи не ставил, потому что стеснялся их там, на Дин-стрит. После Клэша зазвучала «Найду себе, найду город, в котором буду жить» в исполнении «Токинг Хедз». Дилан все сидел, всматриваясь в глаза небоскребов, а когда почувствовал, что жутко устал, солнце уже катилось к горизонту. Мосты и башни утопали в его оранжевом сиянии — медовом свете, тускневшем с каждой
Вернувшись на Дин уже в темноте, он постучался к Мингусу.
Целый и невредимый, Мингус открыл ему дверь и посмотрел на приятеля осоловелыми от марихуаны глазами, ничуть не смутившись.
— Ди-мен. В чем дело?
— Где кольцо?
— У меня, все отлично, не переживай.
— Где? — Дилан огляделся по сторонам, боясь, что за нами откуда-нибудь наблюдают. Но вокруг никого не было, а Мингус его паранойю даже не заметил. Прошло два дня, никто уже ни о чем не помнил, Аэромен — Уромен — превратился в шутку, его имя упомянули пару раз в уличных разговорах и забыли.
— Я спрятал его.
— Полиция видела, как ты летаешь?
— Копы? Они уверены, что я спрыгнул с дерева.
— Как…
Мингус поднял руку: «Довольно. Не сейчас».
— Зайдешь? У меня король Артур.
На полке не оказалось ни костюма, ни кольца, лежал только похожий на шар для боулинга футбольный шлем с надписью «Могауки Манаюнка», теперь украшенный еще и метками «Арт» и «Доза». На проигрывателе стояла пластинка «Гет Офф». Музыка не играла, но, судя по скрипу иглы, вот-вот должна была зазвучать. Артур в своих грязных «Пумах» лежал боком на кровати и вытряхивал из пакетика марихуану. Вокруг него валялись шарики смятой бумаги — следы неудачных попыток. Увидев Дилана, он победно улыбнулся: «Добро пожаловать в мою берлогу. Ха-ха-ха-ха!»
Артур превратился в омерзительного гнома и выглядел еще более маленьким, утопая в широченной куртке с капюшоном и армейских штанах, в которые легко влезла бы целая дюжина таких тоненьких ножек. Увеличилась в размере только его одежда, он сам оставался прежним. Наконец забив косяк, Артур сунул его в рот, обильно обслюнявил, и только после того, как прикурил, заговорил с Диланом, очевидно, желая продемонстрировать ему свое умение делать это одновременно.
— Гуса поймали копы, слышал?
— Заткнись, Артур.
Артур протянул Дилану обслюнявленный косяк.
— Он поперся в одном белье на Миртл-авеню, забрался на дерево и спрыгнул оттуда на копа, прикинь. Если наглотаться ЛСД или обнюхаться кокаином, наверное, эта идея покажется занятной. Я однажды видел нечто подобное по телику. Какая-то девчонка залезла на дерево и стала грызть кору. Естественно, обкуренная.
— Слушай, я сейчас съезжу тебе по морде.
— Валяй, супергерой.
— Только потом не плачь.
— Не беспокойся. Как бы мне хотелось взглянуть на тебя в этом гейском костюмчике, Астромен.
Артур словно передвигал фигуры на шахматной доске — язвил с непоколебимой уверенностью. Слова лились монотонно и раздражающе. Мингус к этому, видимо, привык.
— Какими сверхсилами ты хотел бы обладать, Дилан? Силы нам всем необходимы, мы ведь супердрузья. Мне, например, не помешает научиться раздевать людей взглядом: посмотрел на кого-нибудь, и его одежда исчезла. Любой бандит, окажись он в такой дурацкой ситуации, страшно растерялся бы и удрал. Я называл бы себя Человек Фиговый Лист.