Бастующая Россия. Шахтерские забастовочные комитеты и профсоюзы 1988–1995 гг.

Левчик Дмитрий

Для выяснения параметров политологической проблемы обществоведы применяют методику, получившую название фокус-группы, фактически – разновидность полуструктурированного интервью. Для этого исследователь собирает и опрашивает группу, состоящую из людей, одинаковых по определенному признаку. Например, составляется группа по возрастному признаку, половому или профессиональному. В группе не должно быть знакомых, участники группы не должны участвовать ранее в подобных исследованиях, должны быть регулярными потребителями информации хотя бы одного СМИ. Проведение фокус-групп позволяет изучить базовые ценностные ориентации опрашиваемых, выявить специфику их политического мировоззрения, установки и мотивы поведения. Каждая фокус-группа подразумевает участие десять – двенадцать человек. Качественные результаты исследования можно получить, только предварительно продиагностировав группу. Поэтому путеводитель по группе содержит диагностические вопросы о степени социальной стрессированности участников, например: «Что хорошего и что плохого происходило в Вашей жизни

за последнее время». Понятие «последнее время» не детализируется, чтобы дать возможность респонденту полнее описать свое состояние, свои позитивные и негативные переживания. Мы провели восемнадцать фокус-групп в городах Барнаул, Вологда, Владимир, Волгоград, Чебоксары, Ирбей (Красноярский край), Светлоград (Ставропольский край). Группы составлялись по возрастному признаку – младшая (до 25 лет), средняя (25–45 лет), старшая (свыше 45 лет). На обсуждение участников групп выносилась проблема образа власти в стране. Целью фокус-групп было определение мотивов электорального поведения участников. Путеводитель по группе предполагал сначала вопросы об общем определении понятия «власть», затем вопросы, конкретизирующие представление об органах власти, и, наконец, аксиологические вопросы, вопросы об имидже «идеальной власти». Для активизации участников и получения информации об электоральном поведении часто использовалась провокативная методика. Например, задавался вопрос: «Если Вы уверены, что вся власть в стране – в руках мафии и от голосования ничего не зависит, то почему Вы принимали участие в выборах?» и т. п. вопросы. Стенограмма фокус-группы расшифровывалась, а затем подробно анализировалась. Выявлялись в первую очередь мотивы политического и электорального поведения участников группы. Составлялась аналитическая записка, на основе которой формулировались рекомендации органам государственной власти и управления по проведению политтехнологических мероприятий. Материалы фокус-групп четко характеризуют отношение к власти в зависимости от возраста. Это также использовалось при анализе среды функционирования участников профсоюзного и забастовочного движения, а также идеологических представлениях возрастных групп.

Литература о современном профсоюзном, рабочем протестном и забастовочном движении в России обширна и до предела политизирована.

Классифицируя исследователей по политическим взглядам можно выявить, как минимум, три точки зрения на профсоюзное и забастовочное движение начала 90-х:

1. Демократическая. Она гласит, что рабочие в конце 80-х – начале 90-х бастовали «в поддержку рыночных реформ». Насколько нам известно, авторы, придерживающиеся этой точки зрения, создавали свои произведения либо по заказу министерства труда, либо на деньги западных грантов. Условно мы назовем этих авторов группой Л. А. Гордона по имени руководителя большинства проектов 4 . Точка зрения группы Гордона была широко представлена в российских СМИ (в первую очередь, на страницах финансируемой АФТ-КПП газете «Дело») существовавшей до 1994 года. Для доказательства тезиса о «демократизме» бастующих талантливые исследователи даже шли на прямые исследовательские подлоги – строительство выводов на базе нерепрезентативных социологических опросов. Так выводы о «демократизме» шахтеров строились подчас на изучении мнения 26–37 % делегатов шахтерских съездов, из которых 20 % опрошенных – управленческий персонал, а не рабочие 5 . Правда, со временем, к концу 90-х группа Гордона вынуждена была частично изменить свои позиции, признать наличие и даже доминирование иных, подчас вовсе недемократических тенденций в развитии рабочего движения (благо исследовательский материал давал такую возможность на каждом шагу!). Но скорректированные выводы были отнесены ими к более позднему хронологическому периоду забастовочного движения чем, фактически, не призналась ошибочность ранней позиции.

4

Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Шахтеры-92. Социальное сознание и социальный облик рабочей элиты в послесоциалистической России / М., Прогресс-Комплекс, 1993.

5

Шахтерское движение: документальные и аналитические материалы / М., 1992, ч. 1, с. 175–176.

2. Коммунистическая (скорее – КПРФовская). Ряд бывших лидеров КПСС, а ныне лидеров КПРФ излагает (крайне удивившую автора настоящей работы) версию об отсутствии рабочего движения, например, в период сопротивления ГКЧП. Так А. Лукьянов, рассуждая о событиях августа 1991 г., пишет, что по призыву Б. Ельцина «бастовала только РТСБ» 6 . В целом, для КПРФовского взгляда на забастовочное движение, характерно подчеркивание того, что забастовки начала 90-х под демократическими лозунгами организованы «продажными» лидерами, а под коммунистическими – «выражают волю народа». При этом важнейший вопрос – о месте и значении забастовочных комитетов как органов производственного самоуправления коммунистами почти не изучается.

6

Лукьянов А. Переворот мнимый и настоящий / М., Палея, 1993, с. 72.

3.

Социал-демократическая и близкая к ней социалистическая. Для исследователей, придерживающихся этой точки зрения характерны негативные оценки и приватизационного процесса начала 90-х, и роли КПСС-КПРФ. Пытаясь усилить возможности рабочего движения, дать ему социалистические (в западном понимании этого слова) ценности в начале 90-х годов лидер Партии труда Б. Кагарлицкий и одна из лидеров СДПР Г. Ракицкая пытались предложить движению иные формы приватизации и самозащиты от произвола предпринимателей 7 . Причем, наряду с развитием независимого профсоюзного движения, учитывалась (почти нереалистичная, на наш взгляд) возможность трансформации профсоюзов системы ФНПР в независимые профсоюзы. Аналогичную позицию занимала тогда газета МФП «Солидарность» и журнал «Альтернативы». В конце 90-х – начале 2000 годов группа авторов этого журнала (Э. Рудык, Я. Керемецкий, Л. Булавка, которых условно назовем группой А. Бузгалина по имени руководителя) начала исследовать захваты предприятий бастующими 8 . В работах указанных авторов проанализирована ситуация на предприятиях, где были попытки захвата протестующими рабочими и установления рабочего контроля в разной форме 9 . Они убедительно показали непрочность приватизации, возможность передела собственности, а также иллюзорность гражданского мира в России. Группа А. Бузгалина доказала, что в нашей стране возможны успешные протестные действия рабочих, появление производственного самоуправления, возрождение коллективизма и солидарности, показала значимость и сложность борьбы рабочих за контрольный пакет акций своего предприятия. В 2001 году, через год после публикации работы «Рабочий протест в России: опыт и проблемы», одна из соавторов, Л. Булавка издала книгу «Рабочий протест в России: опыт и проблемы». Источниковой базой для ее исследования послужили опросы и интервью, проведенные на девятнадцати крупных российских предприятиях. Достоинством работы является то, что показано развитие конфликтов на этих предприятиях глазами рабочих, рассказано о самоорганизации и самоуправлении на предприятиях в ходе протестных действий, например, при захвате предприятия бастующими и организации на нем производства без участия старой администрации 10 . При этом автор далека от идеализации рабочего движения. Она говорит о случаях предательства рабочими своих лидеров, о пьянстве, об «окрестьянивании» рабочих.

7

Кагарлицкий Б. Расколовшийся монолит. Россия на пороге новых битв / М., 1992; Ракитская Г. Я. На пути к собственной идеологии / М., ИЭРАН, 1993.

8

В изучаемый нами период это – редкость. Например, 8 июня 1992 г. в Перми таксисты провели оккупационную забастовку, заняли таксопарк, организовали совет рабочих парка и попытались организовать его работу, но потерпели неудачу.

9

Рудык Э. Н., Керемецкий Я. Н., Булавка Л. А. Рабочий протест в России: опыт и проблемы / М., Экономическая демократия, 2000.

10

Булавка Л. А. Портрет протестного движения в постсоветской России / М., библиотека журнала «Альтернативы», сер. Самозащита трудовых коллективов, вып. 1 (5), 2001.

Если классифицировать исследователей по отношению к оценке самого крупного актора в профсоюзном и забастовочном движении России – ФНПР, то можно выделить три точки зрения на этот «профцентр».

Первая – апологетическая, для которой характерно признание выдающихся заслуг ФНПР в деле защиты прав трудящихся. Такую точку зрения предлагают исследователи учебно-исследовательского центра МФП и Академии труда и социальной защиты 11 .

Вторая – объективистская, говорящая о недостатках ФНПР, но признающая его профцентром, способным стать участником процесса урегулирования трудовых конфликтов на стороне рабочих. Особо отметим объективистские труды В. Борисова, В. Рупца, а также А. Кацва 12

11

Федина Г. А. Профсоюзное движение сегодня / М., УИЦМФП, 1993.

12

Рупец В. «Альтернативнее альтернативных». О Конфедерации свободных профсоюзов России – КСПР // Новое рабочее и профсоюзное движение, 1993, № 1, с. 26–28; Кацва А. М. Массовые протестные действия в условиях общественной трансформации (90-е годы ХХ века) // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт / М., Экономическая демократия, 2001, с. 135–142; Кацва А. М., Подкосов Д. П. Лидеры рабочего движения: состав и социальные ориентации // Рабочее движение и политика реформ, М., ИСПРАН, 1992, с. 26–34; Кацва А. М., Филимонов В. Г. Новое рабочее движение в России: состояние и ближайшие перспективы // Рабочее движение и политика реформ, М., ИСПРАН, 1992, с. 5–25.

Конец ознакомительного фрагмента.