Басурмане

Новикова Ирина

На 4 курсе Даше отправилась на стажировку к известному дизайнеру. Она очень хотела попробовать кухни высокой моды, с ее дефиле, супермоделями и знаменитостями в первых рядах. Хотя себя она здесь не видела: Даша хотела делать моду для всех, платья, которые можно носить в реальной жизни, «а не в сказочном сне», как она сама говорила про творения известных кутюрье. Год работы в высокой моде показал ей, как создается эта сказка, раскрыл много хитростей и, самое главное, научил тонкостям во взаимоотношениях с клиентами: понимать, чувствовать, избегать сложностей и красиво исправлять ошибки. Мода ведь делается для людей. Угадать, убедить, почувствовать – вот что нужно уметь помимо того, что быстро щелкать ножницами и шустро орудовать иголкой. А еще за этот год Даша окончательно поняла, что видит себя именно в «доступной», повседневной моде. Мы ведь каждый день хотим быть прекрасны, правда?

С личной

жизнью у Даши было не очень. Времени на нее оставалось всего ничего, да и возможностей встретить свою судьбу тоже было немного: у них в текстильном институте учились в основном девочки, заняты в этой индустрии тоже по большей части женщины. Мужчин было мало, большая часть из них была увлечена друг другом, остальных Даша подсознательно недолюбливала: все эти нарядные, избалованные и самовлюбленные красавцы слишком много думали о себе и слишком мало о ком-либо другом, а тем более о чем-то серьезнее развлечений. Она же придерживалась немного патриархальной идеи о мужчине – сильном плече. Даша хоть и привыкла рассчитывать только на себя, но признавалась, что готова была бы разделить эту заботу с достойным человеком – когда таковой найдется, и если вообще такое случится. Сама она даже пальцем не шевелила, чтобы ускорить поиски. Будь что будет, думала Даша.

Ее первая любовь случилась в школе, мальчик Дашиной мечты учился на класс старше. Но он ухаживал за другой девочкой, а на Дашу не обращал внимания. Потом вдруг заметил, позвал погулять. Она смотрела на него влюбленными глазами, краснела, бледнела, и была жутко счастлива. Они погуляли еще несколько раз, потом он позвал ее домой. «У тебя что, еще никого не было?» – презрительно сказал он, видя Дашино стеснение. «Неа», – промычала она и снова покраснела. «Все девчонки делают это, а ты из монастыря, что ли?» – и толкнул ее на кровать. Потом Даша плакала, ей было противно и стыдно. Если вот это вот – любовь, то она ее больше не хочет, решила она. А он, мальчик ее мечты, уже гулял с девочкой из соседней школы, а Дашу снова не замечал.

Сразу после школы, уже в Москве, Даша пошла на курсы моделей. Нет, она не мечтала ходить по подиуму и позировать фотографам, но ее данные вполне подходили, и ее уговорили попробовать. Девчонки шли на эти курсы с удовольствием, и все как одна говорили о том, что это же шанс встретить своего принца. В роли принцев обычно бывали массивные мужчины средних лет, на огромных черных машинах, в которые они усаживали своих принцесс и увозили в замки: в основном, правда, во временные, и только до утра. Возвращались девчонки с подарками и с мечтами о том, что рано или поздно это (принц и замок) будет навсегда. Даша в эти игры не играла. После нескольких показов и съемок работа моделью ей опротивела. Но своего принца она всё же успела встретить. Он был не такой, как все: обаятельный и галантный, красиво ухаживал, и вовсе не спешил тащить ее в постель. Он подавал ей руку, когда она выходила из машины, открывал перед ней дверь, держал ее за руку на виду у всех, и Даша уже всерьез считала себя его подругой. А потом она осталась с ним до утра, за что он положил ей рядом с сумочкой несколько крупных купюр, и тихо ушел, пока она спала. Даша снова плакала, и опять ей было противно и стыдно. Деньги она отнесла в благотворительный фонд, а с модельным бизнесом покончила навсегда.

Другие Дашины романы тоже были неудачными: либо глубокими, но быстрыми и несчастливыми, либо поверхностными и без особых эмоций, но тоже быстрыми. Ее кавалеров привлекала эффектная внешность, но отпугивала излишняя самостоятельность и независимость. Другие были не против самостоятельности, наоборот, радовались ей и – бывало – злоупотребляли. Таким Даша, недолго думая, указывала на дверь: тратить время на красавчиков, которые готовы повиснуть у нее на шее, она не желала. Работа оставалась ее главной и единственной привязанностью, да что там, самой настоящей любовью. Это было светлое и прекрасное чувство, которое наполняло жизнь смыслом, а каждую ее минуту – радостью. Стоит заметить, что это чувство было еще и взаимным: в работе всё получалось так, как хотелось. Поэтому пока ее немногочисленные подруги предпринимали попытки устройства личной жизни, у нее был совсем другой роман.

Антон появился в ее жизни неожиданно. А разве не всё самое важное случается в нашей жизни без предупреждения? В тот момент еще никто не догадывался, что это будет всерьез и надолго. Он приехал с одной из Дашиных клиенток: та пригласила Антона, своего тогда еще кавалера, оценить ее новые наряды, а заодно и оплатить заказ. Клиентку эту Даша недолюбливала: очень капризная, никогда не знает, чего хочет, никогда не бывает довольна тем, что получается в результате, но потом появляется снова. Это был, наверное, классический случай «худшего клиента». После каждого ее платья Даша думала: «ну всё, следующий раз скажу Виолетте, что у меня завал, и заказ не возьму».

Так было бы и в этот раз, если бы не вмешался Антон. Начиналось всё абсолютно невинно: он между делом спросил, можно ли сшить что-то и для него, Даша сначала растерялась: «Мужское я как-то не очень», но быстро передумала: «Но вообще могу». Антон старательно изображал заинтересованность в своем желаемом наряде: это должен был быть «пиджак, но чтоб не строгий, а так, типа модный», и это было единственное, что он смог объяснить о своем заказе. Но если за работу взялся мастер, он точно сумеет угадать желание клиента и подобрать то, что ему понравится. В назначенный день Антоха явился на примерку. Дашино колдовство с иголками и сантиметровой лентой так его очаровало, что полностью лишило покоя и заставило забыть о работе, о Виолетте и уж тем более о хлебе насущном. Когда через несколько дней вещь была готова, и Антон собрался за ней приехать, он прихватил с собой цветы и конфеты. Он так волновался, что не мог толком объяснить, что и то, и другое полагается ей – Даше – и он ничего не перепутал. В этот день он даже не сообразил пригласить ее на свидание, так и ушел, и без того счастливый и в новом пиджаке. А приглашение последовало позже. Сначала Даша искренне не понимала, что происходит, но согласилась прийти. Свидание получилось таким робким и невинным, словно им было лет по 12, и они еще не знали, что между мужчиной и женщиной может быть что-то кроме кино и мороженого. Потом они встретились еще, и это были будто и не свидания пока. Но что это тогда было? И почему им обоим было от этого так радостно?

А потом он однажды зашел к ней, когда привез ее домой из кино, они долго пили чай, и долго разговаривали – ни о чем и обо всем на свете, он собрался уходить, а она провожала его до лифта. На прощание он вдруг поцеловал ее, а она в ответ так робко прижалась к нему, и он не отпускал ее, и лифт давно уехал без Антона, а они всё стояли и ждали его, и не могли перестать целоваться. И кто-то первый сделал шаг назад, к двери – она или он, следующий шаг они сделали уже вместе, а дальше было уже не остановиться.

Антон совсем забыл про Виолетту, но она каким-то образом пронюхала, прискакала к нему, устроила сцену: «Променял меня на какую-то портниху!» – визжала она, а он наконец-то и сам осознал, что случилось: «Ты знаешь, да». Так Даша потеряла нелюбимую клиентку. Но теперь у нее появился любимый мужчина.

Это была химия замедленного действия. Она случилась будто не сразу, не в виде разряда или взрыва. Это было какое-то смешение, слияние, взаимопроникновение, такая реакция, которая происходит, на первый взгляд, незаметно, но обратного хода не имеет. Они оба оказались неподготовлены к такому развитию событий. Даша поглощена работой и мечтах о своем ателье. Антон тоже весь в делах, а мимолетные романы (теперь уже бывшие) не в счет. Романы у него случались, это правда. Хорошо воспитанный, добродушный, прилично зарабатывающий и нежадный: хищные барышни, прочувствовав это, пытались быстро прибрать его к рукам. Он не успевал глазом моргнуть, как оказывался в их лапах (по крайней мере, так казалось самим девушкам). Тогда он быстро давал задний ход, просил время для того, чтобы узнать друг друга получше, обдумать всё как следует, и так далее. После этого часто не возвращался: расставаться со своим холостяцким положением он не торопился. До тех пор, пока не встретил Дашу.

А что же дальше? Они оба боялись торопить события, боялись заглядывать в завтра, чтобы не спугнуть то, что было сегодня. Они словно сами еще не верили тому, что с ними происходит. Они просто наслаждались каждым звонком друг другу, каждой встречей – а их было меньше, чем хотелось бы. Смаковали каждую минуту вместе, а потом умирали в ожидании следующих таких минут. Каждый вечер, который они проводили не вместе, они засыпали с телефонами, потому что долго и нежно желали друг другу спокойной ночи. Утром будили друг друга сообщениями, и только после этого погружались каждый в свою жизнь.

Иногда Даша не уходила от Антона, или он не уходил от нее. Каждый раз это было немного спонтанно, незапланированно, но каждый раз так ожидаемо и желанно: побыть вместе немного дольше, обнимать друг друга всю ночь, а потом целовать утром и так не хотеть вылезать из кровати.

Прошло несколько месяцев, они поняли, что дальше так продолжаться не может. У каждого была своя личная свобода, но оба уже были готовы расстаться с нею. Решили: Даша больше никуда не уедет. Ее переполняло счастье, но также испуг, сомнение и множество других чувств. В качестве островка свободы у Даши оставалась мастерская: по-другому говоря, она оставляла свою съемную квартиру (временно, а дальше видно будет) в качестве места работы и встречи с клиентками. Это было так странно: она стала ездить в свой бывший дом на работу, и каждый день возвращалась в свой новый дом, который теперь стал просто домом. Позже мастерская тоже переедет, поближе, но этот шаг пока еще впереди.