Байкал. Книга 6
Шрифт:
Диавол несколько мгновений смотрел на меня, и засмеялся обрадовано:
– Как скажешь! Отдохни от них, пусть поживут без тебя. Всё будет, как ты хочешь! Только желай!
Глава 4. Величие и низость
Я ехал на своём осле, без цели и без мысли, кроме одной: до чего же я зол на брата, оказавшегося таким дураком и одержимым злобным сумасшедшим. За всю жизнь я впервые видел его таким. Пусть даже Лукавый соблазнил его, но Арик не в первый раз имеет дело с Ним, неужто не имел сил противостоять? Впрочем, вскоре я перестал о нём думать, потому что мысли об Арике вызывали
Передо мной встал другой вопрос: куда мне двигаться дальше? Когда я ехал в эту долину, я не думал, что это не будет конечной целью моего путешествия, я ехал, как едут домой, не думая, что не буду принят. А теперь я не знал, куда мне направить свои стопы.
Когда-то мы отлично ладили с Агори, но теперь он обретался в таких далёких далях, но главное – при Мировасоре, а мне там нечего было делать. Вералга и Викол были парой, для чего им какой-то третий, пусть даже Вералга не перестала считать меня своим внуком.
Оставались только Рыба и Дамэ, с которыми мы прожили бок о бок многие годы и, признаться, я даже скучал по ним. Не знаю, почему, но мне не хотелось теперь жить совсем одному. Быть может, потому что я вообще не привык к этому. Я всегда был или рядом с моим братом, тоскуя, если он отправлялся странствовать. А последние многие и многие сотни лет я жил бок о бок с Агори и Рыбой и Дамэ, которые стали для меня почти как члены семьи, так я привык к ним и даже привязался. И потом, я всегда был женат. А теперь получалось, что и с Басыр у меня не заладилось, и Дамэ и Рыба не захотели делить кров с нею, но, главное, в мире Ария и Аяи, который мне представлялся незыблемым и идеальным, вдруг разразилась катастрофа, и он развалился на куски. Или вовсе в прах.
Думать о том, придёт ли мой брат в себя и сможет восстановить всё, что у них с Аяей я не хочу, если он всё разрушил, то я построю свою жизнь с моей женой. В конце концов, он отказался от неё? Отлично, я никогда не отказывался. Я уступал ему, думая, что это угодно ей, но если он обидел её, если он… Мне опять захотелось вернуться и прибить его. Но синяки на моём лице кое-как уже зажили, да и тратить время на глупые и бессмысленные, в общем, драки я уже не хотел.
Но прежде я хотел найти Аяю. Аяю… и уж с ней вместе отправиться к Рыбе и Дамэ, которые в Аяе души не чаяли, это она не могла их вспомнить после того, как Смерть отобрала у неё память обо всём, что было до. Но лишь бы найти её. Аяя…
Аяя…Ответ на моё послание ей, застало меня уже по пути. Однажды, когда я остановился на привал, бабочка попорхала надо мной и села на плечо, и я отчётливо услышал в моей голове: «Нет Селенги-царицы, славный Эрбин. Мы не смогли найти её. Никто из нас не нашёл. Кто-то прячет Селенгу от нас». Это сообщение вначале обескуражило и озадачило меня, потом я решил, что это Орсег. И мне захотелось броситься к ближайшей реке и вызвать его на разговор, а правильнее выразиться, просто подраться. Я не верил и не думал, что Аяя могла изменять Арику с Орсегом, но это было последним, о чём мы говорили с братом, потому и пришло первым мне на ум, потому что всё же застряло глупой занозой в моей голове. Но лишь на то время, что мне понадобилось, чтобы доехать до первой большой реки. Я быстро понял, что ошибаюсь. Никакому Орсегу не под силу преградить путь к Аяе всем живым тварям. Это сделал кто-то
Мне стало не по себе от этой мысли. Я тут же вспомнил, что говорил сам Арик после событий, что мы пережили в Галилее, что Аяя теперь открыта, уязвима для Сатаны… Боги, неужели, вы попустили это?
Но если так, то зачем Он её прячет? Он всегда хотел получить её, чтобы использовать, так зачем Он её спрятал? Или это уловка? Он спрятал её от нас, это я бы понял, но почему её не могут отыскать те, кто вездесущ?..
Я добрался до ближайшего города только к концу следующего дня. Я знал, что Рыба и Дамэ живут в Риме, это дальний путь, будет время поразмыслить и, кроме того, попытаться снова найти Аяю. Я каждый день посылал веси Аяе через всех живых существ, которых встречал, от птиц, уличных котов, до жуков, бабочек, слонов, верблюдов, потом корабельных крыс, когда я сел на корабль, в Константинополе. Столько месяцев я добирался до Рима, вначале по суше, и теперь вот морем, за это время меня навестила Басыр, что входило в её обязанности по договору, она была холодна, и едва взглянув, сказала:
– Жив-здоров? И ладно, – и унеслась. Чему я был очень рад. Право, хорошо, что я надоел ей настолько, что даже выгода, что получала от нашего совместного существования, перестала притягивать её ко мне.
И Орсег, и Вералга тоже навестили меня в свою очередь, и никто из них ничего не знал об Аяе. И всех это беспокоило. У Орсега вообще возникла злобная мысль, что Арик убил Аяю. Он бесновался и обещал прикончить моего брата, когда доберётся до него, на что я сказал, чтобы остудить его:
– Ты забываешь, что Аяю нельзя убить. Если бы он что-то с ней сделал, все звери, птицы, всякая букашка знали бы об этом. Нет, Орсег, смертью тут и не пахнет, поверь мне, я знаю Вечную и Её мир, как никто.
– «Как никто»… – скривился Орсег, сидевший на краю борта корабля, что шёл к Риму.
– Твой брат был Ангелом Смерти, кто может знать её лучше него?
– Поверь мне, Орсег, его служба у Неё, вовсе не сблизила их и не открыла ему тайн Мира мёртвых. Напротив…
– Да мне плевать, с кем близок твой брат, и что ему открыто! – злясь, рыкнул Орсег.
– Признаться и мне плевать на то… Впрочем, я не собираюсь обсуждать с тобой моего брата, – отрезал я.
– Значит, мне можно его убить?
Я пожал плечами.
– Убей. Я умру тоже, мы связаны жизнью и смертью… – холодно сказал я. – Но… Не думаю, что ему может быть хуже, чем теперь.
Орсег посмотрел на меня.
– Мне плевать на это, но я очень рад. Твой братец ничем не заслужил того счастья, которым владел… а вообще, надоели вы мне, байкальцы до смерти.
– Аяя тоже байкалка, – напомнил я.
– И Аяя надоела, – выдохнул Орсег. – Во как, – он провёл пальцем по горлу, – а вот не живётся без мыслей о ней… Ладно, убивать Ария не стану… и не из-за тебя.
Я засмеялся:
– Вот спасибо! Пожалел.
– Никого из вас мне не жаль.
– Никто твоей жалости или сочувствия и не ждёт. Мы все, предвечные, друг другу только вынужденные союзники.
На это Орсег ничего не ответил, лишь поиграл чёрными бровями.
– Ладно, увидимся, Эрбин. Ты мне не друг, конечно, но… враг ли?
– Этот вопрос мало занимает меня, Морской повелитель. Я знаю только одно: дружить всегда лучше, чем враждовать.
– У меня нет врагов, – заносясь, сказал Орсег и бросился назад в свои владения.