База 211
Шрифт:
– Ладно врать, – с ухмылкой повернулся к нему Геделе. – Прямо и клок! Чуток только и выбрал. На один носок, и то не хватило б. Лучше меня завтра вези, если есть охота.
– Завтра Бруно останется здесь, – прекратил игривую перепалку Ховен. Хорошее настроение перед операцией благоприятствует делу, но надо и честь знать. Ничего еще не обговорили же толком! – И доктор тоже. Из него лыжный бегун, как из Лис – сторож овчарни… Не возражайте, Эрнст. Я видел, как вы в прошлый раз ковыляли по лыжне. Будто вам колодки каторжные нарочно к ногам навесили. И врач у нас только один. Вы. Мало ли какой выйдет случай? Не будем рисковать. Георг останется тоже. Он неплохой стрелок, к тому же отличается рассудительностью. Вот и присмотрит в наше отсутствие.
– Естественно, с вами. Только, Ховен, ответьте мне на один вопрос. Мы затеваем игру в прятки или охоту? Какова наша цель? Разграбить вражеское стойбище или уничтожить противника?
– Само собой, последнее, или тупоумие мешает вам понять столь простой факт? – огрызнулся Великий Лео.
– Тогда объясните моему тупому уму, для чего нам идти напролом? Как только нас почуют, так их же будто ветром сдует. Ну, достанется нам пара котомок с той же тушенкой, да обойма запасных патронов и драная палатка. А толку? – резонно возразил гауптштурмфюреру Сэм.
– Вы что же, против похода? Или взыграл пацифистский дух? Или, может, вы симпатизируете коммунистам? – Лео злился, особенно потому, что сам собирался указать на невыигрышность прямого наступления. Да окаянный англичанин перебил. Теперь оставалось назло ершиться.
– С чего вы взяли, что непременно коммунисты?.. Ну, ладно, пусть. Пусть коммунисты. Скажу лишь одно. Мы их не трогали и сюда не звали. Говорю «мы», потому что не считаю нужным отделять себя в данной ситуации. Это чтобы вы, Ховен, не придирались к словам. В Британии, кстати, принято отвечать насилием на насилие тому, кто пытается захватить твой дом…
– Словоизвергайтесь покороче! Мы и так поняли, что вы, Керши, на сей момент преданный защитник нашей временной крепости. Только что вы конкретно предлагаете? – перебил его Ховен.
– А вот что, – Сэм обернулся к Медведю, тронул его за плечо, чтобы сосредоточить внимание. – Герхард, скажи-ка мне, дружище, за сколько миль ты можешь почуять врага?
– За сколько миль, не знаю, а вот верных километров десять—двенадцать выйдет. Вообще, я за добрую сотню чувствую, если они есть, и примерно в какой стороне. Но чтобы точнее, тут надо подойти поближе.
– То есть и чужаки тоже не смогут понять, где именно мы находимся, пока расстояние не сократится миль, скажем, до семи-восьми? Так? – уточнил Сэм.
– Вроде бы так. Если они не шибко отличаются от нас, – согласился Марвитц.
– Тогда прямой резон идти двумя группами. Одни как бы загонщики, вместо приманки, другие – ударный отряд. Смотрите, вот здесь, на карте. Видите, скала на выступающем мысу, и если взять ее в полукольцо, можно добиться успеха. Скажем, вы, Ховен, вместе с Лис делаете крюк в семь миль и огибаете по окружности местность. Герхард бегает хуже, ему лучше быть в загонщиках. И он со своей группой идет со стороны базы. Таким образом, оттесняя врага в вашу сторону. Видите, здесь узкий проход. Оборонять его удобней, но и сбежать тоже им выйдет труднее. А коли захотят именно обороняться, что же, вам и карты в руки для совместного прямого нападения.
– Вы прирожденный гений тактики и стратегии, – прокомментировал выступление Сэма гауптштурмфюрер. – Я не в издевку, поверьте. Напротив, констатирую очевидность. Не будем более кликушествовать, поступим по вашему совету. Вы, Керши, и возглавите вторую группу! Подробности письмом… В том смысле, что диспозицию и движение надо определить по карте.
7
Так олимпийские боги, одних на других возбуждая,
Рати свели и ужасное в них распалили свирепство. [16]
16
Гомер, «Илиада», в переводе Н. Гнедича.
Выступили даже не на рассвете, гораздо раньше. Впрочем, темнота не служила чрезвычайным препятствием походу. Обе группы вели в качестве следопытов Медведь и Лис, подчиняясь собственному чутью, никак не зависимому от времени суток. Можно было, само собой, выйти и пораньше, но люди в отличие от оборотней нуждались в отдыхе, пусть и кратком. Даже и Великий Лео. Собственно, он и Лис, да еще Ганс Тенсфельд отправились заранее, их отряду предстояло делать изрядный крюк, а в точке рандеву сойтись необходимо было в строго обусловленный час.
Вторая группа, ведомая к цели Сэмом, вообще предприняла хитрый маневр. Он, Медведь и увязавшийся с ними Вилли Бохман решили не идти, а плыть до мыса, сколько возможно, на лодке, а где уж выйдет невозможно, пробираться по прибрежным льдам. Чтобы подобраться как можно ближе к укрытию чужаков с тыла и наверняка выгнать их в нужном направлении из норы, если, конечно, враг не решится принять открытый бой. Но если вдруг решится, то надо продержаться до прибытия подкрепления, что отнюдь не представлялось сложной задачей. Пусть пришлых оборотней и двое, только куда им против Медведя! И мощь не та, и телесные габариты. От Герхарда выйдет разве сбежать, он слишком долго набирает скорость. Зато уж если разойдется, спасайся кто может!
И все же, хотя ударной силой их отряда загонщиков был без сомнения Медведь Марвитц, также без сомнения безусловным командиром получался Сэм. Ему даже отчасти казалось немного странным это внезапно возникшее перераспределение ролей, но, несколько обдумав сложившиеся обстоятельства, Сэм нашел и верное объяснение перемене. Как всего-то за несколько месяцев он из бесправного пленника превратился в чуть ли не правую руку Ховена, а кое-где и превзошел его. К тому же события последних недель еще более усилили смещение власти. Но головоломка складывалась легко, если принять во внимание одну малую деталь. Лейтенант Сэм Керши был боевой офицер, не просто носивший гордо погоны по тылам, а побывавший в самом африканском пекле, откуда в ужасе сбежал бы и черт со всеми чертенятами. Приходилось и под шквальным артиллерийским огнем тянуть связь, и на передовой линии держать оборону, по горло в раскаленном песке. Однажды случилось ему выводить заблудившиеся остатки саперного взвода, попавшиеся по дороге их связному подразделению, да еще нарвались на немецкий мотопехотный патруль, и тут уж только от Сэма зависело, какое принять решение. Драться до последнего, поднять лапки кверху или выбрать некий третий вариант. Тогда тоже спаслись исключительно благодаря военной хитрости, которую придумал лейтенант. Часть людей он отправил вперед размахивать белым флагом, другую спрятал за невысокую пологую дюну. Когда в рядах обрадованного противника возникло беспорядочное движение и мотопехота спешилась с двух гусеничных самоходок, потеряв на время бдительность, тут-то Сэм и дал сигнал атаковать. Если бы не его тактическое коварство, солоно бы им пришлось.
Вот и теперь, после отбытия в большой мир капитана Хартенштейна, получалось, с какой стороны ни возьми, а Сэм единственный офицер, прошедший настоящую боевую закалку. Это вам не по лагерям живые мишени расстреливать, нацепив кокарду с черепом и костями, так-то, герр гауптштурмфюрер Ховен! Эсэсовские части тем и знамениты, что прут напролом, отступить или обойти – ни-ни! Не сдаются, это да. Но со временем союзники поняли – тем лучше. И стали расстреливать в упор, а бравые эсэсовцы самоотверженно помирать, только и хлопот оставалось, что выждать, пока не уничтожишь всех до последнего, дальше проходи свободно. Кругом одни героические трупы с молниями на мундирах. С тактикой у них слабовато, нерегулярные части из свихнувшихся на арийской почве добровольцев. Конечно, идеология страшная сила, но это на гражданке. А в бою глоткой и пением гимнов много не добьешься, хоть семь раз прокричи во славу доблестного рейха.