Базил Хвостолом
Шрифт:
Но не было времени, чтобы ощутить триумф или отвращение от содеянного, на него уже надвигался следующий, а за ним шли еще и еще.
Всем им грозил конец, потому что со всех сторон было одно и то же. Их было меньше пятидесяти, а врагов — три сотни, а может быть, больше.
На другом фланге Кесептон устало переглянулся с Дьюксом и Уилдом. Все чувствовали приближающийся конец.
И тут, перекрыв буйство бесовских барабанов и адский боевой клич, высокими серебряными голосами пропели корнеты и трубы. А чуть позже раздался мощный крик,
— Мы спасены! — крикнул Уилд.
— Подкрепление, — сказал Дьюкс. — Но каким образом?
Вновь зазвучали рожки: один, два, три, четыре рожка. опять прогремел крик.
— Некогда выяснять, — сказал Холлейн. — Трубите в рожки, будем атаковать.
Живее!
— Атаковать? Но у нас в строю меньше пятидесяти солдат и только четыре дракона.
— Неважно — враг дрожит, слушай.
И это была правда: барабаны умолкли, горнов не было слышно. Но вновь раздался сигнал звонких рожков, призывая легион к бою.
Кесептон схватил рожок и протрубил сигнал к атаке. Дьюкс побежал вдоль строя, поднимая солдат, а кто-то поднял другой рожок и тоже подул в него, и солдаты собрались с остатками сил и поднялись с могучим криком. Они ваяли штурмом разрушенную стену и бросились на врага.
Бесы заметались в нерешительности, перепуганные атакой с тыла, а теперь те самые солдаты, которых они почти уже разгромили, наступали на них со сталью в руках и яростью во взоре. Бесы дрогнули и с воплем устремились сквозь лес — как безмозглые кролики, бросая оружие, щиты и все остальное, что могло помешать бегству.
А за ними следовали уцелевшие воины Тринадцатого полка Марнери, гоня врага до самого луга, куда по счастливой случайности как раз возвращался, закончив разгром вражеских всадников, субадар Йортч со своими усталыми кавалеристами.
Йортч тут же послал своих людей за удирающими бесами, и тем уже не удалось восстановить боевой порядок; они бежали в панике до самой реки, где многие утонули в давке у брода.
Остались только тролли, и их пришлось окружить и забросать стрелами, пока они наконец не испустили дух и не остались лежать на земле.
Холлейн Кесептон проворно поскакал через луг в поисках того подкрепления, чьи горны спасли положение, но которое так и не появилось.
Он въехал в лес. Никаких признаков легиона или просто отряда. И вообще не похоже, чтобы в лесу кто-нибудь был.
Сбитый с толку, он проехал чуть дальше. Как же так? Все их слышали; и проклятые бесы тоже, не зря же они бросились бежать. Так где же они, те, что трубили в свои чудесные горны?
Когда он возвращался, солнце уже садилось, проливая на поле мрачноватый багровый свет; на лбу капитана резко проступили морщины, он был озадачен. Его встретил Уилд, вместо шлема на нем была большая повязка.
— Ну что, сэр, где они? Что с ними стряслось? Холлейн покачал головой.
— Там нет никого, Уилд, вообще никого. Лейтенант Уилд изумленно уставился на него, затем посмотрел
— Солдаты поговаривали о мертвом боге Асгахе, вы не слышали?
— Нет. Об Асгахе?
— Бог войны Вероната. Это был его храм. Они говорят, что его голова покатилась и сокрушила дюжину бесов за раз.
Холлейн недоверчиво фыркнул.
— Думаешь, это Асгах дул в те рожки?
— Не знаю, но если там никого нет, а мы отчетливо слышали горны, то… — И Уилд стал внимательно вглядываться в темноту над полем.
Холлейн Кесептон пожал плечами, не найдя для объяснения слов. Разве древние боги все еще живы? Разве они не умерли, не исчезли, смененные Великой Матерью?
Холлейн не слишком истово верил в богов и даже богинь, но теперь он пребывал в крайнем недоумении. Наконец он пробормотал:
— Боги, люди — какая, к дьяволу, разница! Главное, что они спасли нам жизнь. Если бы не они, не думаю, что мы смотрели бы сейчас на этот закат.
Лицо Уилда светилось какой-то странной улыбкой.
— Драконы собираются сжечь троллей в храме Асгаха, они думают, что он оценил бы такое жертвоприношение.
— Вонь будет самая божественная. И они поскакали обратно к кострам.
Глава 22
К тому времени, когда последние лучи солнца оставили поле боя, уцелевших бойцов пересчитали и организовали в похоронные бригады.
Из семидесяти восьми солдат Тринадцатого полка Марнери нужно было похоронить девятнадцать, а еще двадцать получили ранения — от порезов до ударов мечом в живот. Медики уверяли, что по крайней мере трое умрут этой же ночью.
Из талионской кавалерии пропало семь человек где-то между полем битвы и Арго, куда Йортч погнал вражеских всадников. Их считали погибшими. Еще пять были ранены и до конца сезона не смогли бы участвовать в активных боях.
Из Стодевятого драконьего эскадрона остались только четверо пригодных к службе плюс бедолага Кепабар, у которого по-прежнему звенело в голове после удара булыжником.
Пока солдаты хоронили погибших, Йортч послал нескольких кавалеристов подогнать с близлежащих ферм фургоны, чтобы отвезти раненых к пристани. Тем временем драконы и их пастухи рубили кустарник, сооружен громадный погребальный костер, чтобы сжечь тело Сорика.
Релкин и Томас развели огонь, от которого запалили несколько длинных факелов. Драконы воткнули факелы в большую груду кустарника. Сначала повалил дым, затем Неожиданно появилось пламя; вскоре заревел огромный Костер и в воздух взметнулись искры.
Пламя отбрасывало по сторонам резкие багровые отсветы; от нагроможденного неподалеку кургана из мертвых бесов и троллей по лугу запрыгали тени.
Начали прибывать местные жители, доставившие фургоны с провизией и элем, что высоки оценили как солдаты, так и драконы. Вскоре задымила походная кухня, забулькала в котлах каша и лапша.