Bce тайны мира Дж. P. Р. Толкина. Симфония Илуватара
Шрифт:
Магия считалась исконно женским занятием, поэтому героиня, наделенная максимальной женственностью, закономерно изображается мудрой и отчасти провидящей. Галадриэль говорит о себе: «моя сила – в знании прошлого и настоящего, а отчасти и будущего». Именно она созывает Белый Совет, она лучше других понимает Гэндальфа. Мудрость и магия в мифологической системе нераздельны, и потому Владычица Лориэна оказывается чародейкой – в исконном, древнерусском значении этого слова, подразумевающего «действия с чарой» (чашей). Так мы вернулись к Зеркалу (чаше) Галадриэли.
Если чаша и кольцо реализуют мифологему круга как женского символа, то другой важнейший атрибут Галадриэли – ее золотые волосы, по которым она и получила свое имя, – связан мифологемой воды. И здесь речь пойдет об эпизоде, не понятном без чтения черновиков Толкина: о плаче Галадриэль.
Ограничиваясь только текстом «Властелина Колец», мы не видим логической связи между эпизодом, когда Галадриэль исполняет просьбу Гимли подарить ему прядь волос, и ее песней на эльфийском языке, которую слышат Хранители, уплывая. Между тем для Толкина эти два эпизода находились в неразрывном единстве.
B черновых рукописях [86] , не вошедших в посмертно изданный «Сильмариллион», Толкин пишет о том, что во времена Предначальной Эпохи величайший из эльфийских мастеров Феанор просил у Галадриэли, своей племянницы, прядь волос, однако получил отказ. Позже при трагических обстоятельствах Феанор призывает эльфов покинуть Благой Край Валинор, а затем бросает часть последовавших за ним на произвол судьбы. Эта часть эльфов с большими потерями добирается до Срединных Земель, ведомая вождями, среди которых – Галадриэль. Однако исход из Благого Края воспринимается в системе ценностей Толкина негативно, и Галадриэль как последний из оставшихся в живых вождей этого похода лишена возможности вернуться на Заокраинный Запад. Именно об этом она скорбит в своем плаче, написанном на квэнья – языке эльфов Запада. Однако раскаянье, помощь Фродо и отказ от Единого Кольца – все это позволяет Владычице Лориэна получить прощение, и в финале она уплывает в Благой Край.
86
«Неоконченные сказания», часть 2. Глава «История Галадриэли и Келеборна».
Как видим, в этом эпизоде тема воды реализована дважды: во-первых, путь на Заокраинный Запад, о невозможности которого скорбит Галадриэль, пролегает по морю, во-вторых, она сама поет об этом в ладье на реке.
Добро и зло
Как мы уже отмечали, образ Богини-Матери определяется по амбивалентности – то есть по сочетанию противоположных черт. Двуединство жизни и смерти, подательница благ и губительница – вот что отличает Богиню-Мать и наследниц ее образа от прочих провидиц и белых дам с золотыми кудрями. B образе Галадриэли этот мотив реализуется как минимум трижды.
За пределами Лориэна о Галадриэли идет молва как о страшной колдунье, ее боятся, Золотой Aec считается опасным и губительным местом. Лориэн и в самом деле опасен для того, кто в него попадает, но только в том случае, если пришедший сам несет в своем сердце частицу зла. Именно Галадриэль невольно провоцирует зло, спящее в душе Боромира [87] , и тем самым не прямо, но косвенно становится причиной его гибели.
B приложениях к «Властелину Колец» сообщается о том, что во время Войны Кольца вражеская крепость Дол-Гулдур была взята и Галадриэль обрушила ее стены. Разумеется, не стоит представлять Владычицу Лориэна воительницей с мечом и щитом, речь здесь идет скорее о борьбе магии, но при всех оговорках – решающую роль Галадриэли при взятии Дол-Гулдура нельзя отрицать, и это позволяет провести параллель между ее образом и смертоносной ипостасью Богини-Матери, многие наследницы образа которой имеют черты богини войны (месопотамская Иштар, египетская Исида, ирландская Морриган и т. д.).
87
Снова не стоит путать книгу с фильмом, в котором намерения Боромора завладеть Кольцом отчетливы всеее время путешествия.
Ho все это меркнет по сравнению с главным эпизодом, где Галадриэль явственно демонстрирует свою потенциальную амбивалентность. Это ее ответ на предложение Фродо отдать ей Кольцо Всевластья: «А ты готов подарить его мне, сменить Темного Властелина на Королеву. Нет, я не стану темной, я стану прекрасной и грозной! Прекрасной, как Море, как Солнце, как снег на горах! Грозной, как буря, как молния! Твердой, как корни земли. Bce будут любить меня и бояться». Примечательно, что здесь на уровне текста идет отрицание мифологии образа:.
Галадриэль осознанно отказывается от возможной темной ипостаси.
Завершая рассмотрение этого образа, отметим, что его мифологичность, и без того высокую, усиливает сцена даров. Дары, которые получают Хранители от Галадриэли при прощании, определенным образом символизируют различные воплощения образа Богини-Матери: фиал со светом Эарендила, Вечерней Звезды, полученный Фродо, можно рассматривать как знак неба (свет, звезда); коробочка с горстью благословенной плодоносной земли Лориэна, врученная садовнику Сэму, олицетворяет животворящую силу богини плодородия; золотая прядь волос Владычицы, которую попросил в дар гном Гимли, – знак света и золота.
Владыка преисподней
Саурон, создатель Кольца Всевластья, воплощает образ Владыки мира смерти – мира, любое соприкосновение с которым гибельно для живых. Владыка преисподней мыслится тождественным своим владениям (в архаических представлениях царство мертвых находится во чреве его хозяина – отсюда ритуальное «проглатывание» посвящаемых во время инициации, о чем пишет В.Я. Пропп) – Саурон не покидает пределов Мордора. Ha страницах романа он вообще не появляется в антропоморфном облике (лишь предание об Исилдуре, отрубившем палец Черного Властелина вместе с Кольцом, говорит о том, что Саурон может принимать образ более-менее близкий к человеческому). Воплощение Саурона – это Багровое Око, следящее из Барад-Дура за тем, что происходит в Средиземье: багровый и черный – общемифологические цвета преисподней [88] .
88
Голан А. Указ. соч. С. 44–46,188–189. Красный цвет как цвет смерти зафиксирован еще для палеолита, так что образ смертоносного Багрового Ока реализует одну из древнейших мифологем человечества.
Око видит многое, но не видит главного – намерений своих противников: «Ему и в кошмаре не приснится, что мы рискнем уничтожить Кольцо. B этой слепоте – наша удача и наша надежда», – слепота является характерной чертой владыки преисподней. В.Я. Пропп, разбирая образ бабы-яги (типичный для мировой мифологии, а отнюдь не специфически русский), подчеркивает, что она определяет героя по запаху – и этим доказывает ее слепоту. B мифологии самых разных народов мертвые не способны видеть живых, как живые не видят духов мертвых. Таким образом, «слепота» Саурона, его неспособность разгадать намерения противников – это чрезвычайно древняя мифологема, поставленная Толкином в моральный и психологический контекст: Зло не способно понять логику Добра.
Вынюхивающие Черные Всадники
B более традиционном виде тема слепоты существ, относящихся к миру смерти, реализуется в образе назгулов, особенно в первом томе, где они именно вынюхивают Фродо со товарищи. Сходство их с бабой-ягой чрезвычайно велико, но носит, разумеется, типологический характер. Рассмотрим подробнее.
Прежде всего, баба-яга является похороненным особым образом [89] мертвецом. Назгулы – аналогично, давно мертвы, что не мешает им действовать не менее активно. И та, и другие не способны собственно ходить, они могут передвигаться либо посредством неких летающих предметов (ступа бабы-яги), крылатые твари назгулов, либо на конях (назгулы появляются в сюжете как Черные Всадники, яга, владеющая конями, – образ редкий, но известный сказке). Наконец, описание крепости назгулов – Минас Моргула, находящейся неподалеку от тайного входа в Мордор и охраняющей его, – заставляет вспомнить некоторые черты избушки яги: верхний ярус крепости вращается то в одну, то в другую сторону, «словно голова чудовищного призрака, вглядывающегося во тьму». Наконец, в большинстве сказок яга – персонаж, находящийся на границе мира смерти, встреча с ней – это первое испытание для героя. Аналогично, с назгулами связано начало пути Фродо и после завершения «первого испытания» (Кольцо доставлено в Дольн) назгулы как групповой персонаж вообще более не действуют в книге (Король-Чародей в бою против Минас Тирита и внешне, и по магическим способностям ничем не напоминает группу Черных Всадников, от которых сумел пешком скрыться беззащитный хоббит [90] ).
89
БарковаА.Л. Верования древних славян // Религии мира: Энциклопедия для детей. М., 1996: http://mith.ru/alb/slavic/slav6.htm.
90
Это очевидное несоответствие объясняется изменением замысла Толкина по мере написания книги, но оно закономерно породило значительное число попыток объяснить это изнутри мира. Так, К. Еськов в романе «Последний Кольценосец» излагает достаточно распространенную в фэндоме версию, что Кольцо было послано для дезинформации и провокации. Автор этих строк также имеет свою версию «изнутри» мира, изложенную в очерке «Время окольцовывать назгулов».