БЧ. Том 6
Шрифт:
Гоша уже залечил разбитую голову и в шоке смотрит на меня:
— Как?! Как вы успели?
Вздыхаю и, открыв на телефоне браузер, набираю в поисковике «точное время в Москве». Кидаю мобильник психу, а то не заткнется же. Гоша в шоке смотрит на застывшие цифры: «19:50».
— Хи-хи, вот оно что, — психа пробивает на смех. — Не стоило тебе показывать полковника Бритнева.
Он прав. Я сразу приметил, что зомбированный офицер следит за временем в браузере. Пока мы с «зорями» летели в вертолете на НПЗ, я велел Соловьевой быстро связаться со столичной Службой времени, чтобы они заморозили часы в интернете. Эта подстраховка спасла миллионы жизней.
— Значит, всё закончилось, — Аяно приставляет острие к глотке Гоши. — Остался один маленький красный штрих.
— Хи-хи, не торопись, узкоглазая, — Гоша неотрывно смотрит мне в глаза. — Перун не может убить меня, не может допустить, чтоб меня убил кто-то другой. Попробуешь отрубить мою головушку, и Перун насадит твои сиськи на Когти. Так что вы просто засунете бедного, больного царевича в лечебницу. А потом я сбегу. Мы обречены бесконечно сражаться за твою душу, Перун. Ну либо пока ты не проиграешь и не уподобишься мне, хи-хи.
— Постоянно ржать я не вынесу, — качаю головой. — Аяно, дай мне пять минут. Последи за психом.
Японка внимательно смотрит на Гошу:
— Не беспокойся, глаз не спущу.
Итак, я не намерен исполнять дуэт Бэтмена-Джокера, когда один ряженый сумасшедший бесконечно ловит другого и сдает в полицию, затем тот сбегает и всё вертится по-новой. Сейчас как раз врублен Эмулятор, можно поискать подходящий фрактал.
По сути, что сделала со мной Корона? Промыла мозги, внесла программу исполнения, создав новые нейронные связи. Но любое изменение когнитивных и моторных функций в мозге происходит путем электромагнитного волнообразования. А еще любое новое знание физически меняет мозг. Работает и в обратном порядке: если изменить мозг, поменяется и мыслительная начинка. Короче, действуем напролом. Собираем фрактал Магнитика — так я назвал демона, который управлял магнитными полями, — и пускаем слабый электромагнитный импульс себе в башку. Шоковая терапия, которая вызовет кровоизлияние мозга. Другой бы на моем месте умер. А меня Эсклоп мигом починит. Могу я лишиться своих воспоминаний? Наверное. Но чтобы этого не случилось, Гифер подстрахует. Будет регулировать напряжение, чтобы не сжечь нейроны, отвечающие за личность демоника Перуна.
Происходит это быстро. Минуты на две выбрасывает из действительности. А когда возвращаюсь, ничего не меняется. Гоша хихикает, равнодушно-красивая Аяно держит его на мушке катаны, Корона валяется у ног.
Нагибаюсь и подхватываю с пола крашеную железку.
— Эй, как ты это сделал? — выпадает в осадок псих. — Не может быть! У меня новые галлюцинации. Делириозный синдром прогрессирует, хе-хе
Не обращая внимания на диагнозы, которые Гоша начинает сам себе ставить, надеваю дурацкую корону себе на голову. Теперь я вижу тысячи нитей, ведущих к марионеткам. Достаточно подергать за любую из них и сказать, что нужно делать. Сразу же человечек примется исполнять приказ. Границ вседозволенности нет. Законопослушный гражданин запросто может угнать машину. Верная жена — изменить мужу. Любящая мать — бросить ребенка под автобус. Будь мы в компьютерной игре, было бы забавно. Но это реальные жизни, которые носитель Короны способен растоптать даже не словом — одной мыслью.
Что ж, поиграем в Бога наоборот. Я отзываю уже розданные приказы. Многие бойцы, насильно засунутые в дружины, армию и спецподразделения, с удивлением понимают, что им никогда не нравилось бегать с автоматом, а вот рисовать маслом или играть на саксофоне, например, — ещё как. Вынужденные шпионы бросают стричь газоны под окнами глав родов или натирать швабрами паркет у дверей высокопоставленных офицеров. Я рву нити, сковавшие судьбы людей. Корона теряет свою власть, которую поддерживали многие века дегенераты, как Рудковский. Теперь железка лишилась армии. Осталось покончить с ней наверняка.
Снимаю Корону, подкидываю в воздух. Пара взмахов Когтей, и синие обломки сыплются на пол. Артефакт обесточен, в нем больше нет скоплений живы. И не будет. Даже если сплавить вместе обломки, каналы уже не соединить.
Глядя на эту сцену, Гоша вдруг падает на колени. Смотрю в его пораженное лицо. Гоше крышка, и психопат это только что понял.
Аяно отводит клинок от дрожащей шеи царевича:
— Думаю, ты сам хочешь это сделать, дорогой, — кровожадно улыбается японка.
Почему-то не горю желанием. И это странно. Нет бешенства, которое обычно испытываю, когда дарую возмездие врагам. Гоша пытался убить Лену, погубил сотни невинных, собирался пустить отравляющий газ на мегаполис. Мне даже становится…нет, не жаль, а стыдно. Ведь это чудо в перьях отчасти создал я сам. Я свел его с ума, хотя он всегда и был говном-человеком, этого не отнять.
— Хи-хи, как же жестоко я ошибся, — качает головой Гоша. — Меня погубило самомнение. Кручу, верчу, обмануть хочу, хи-хи… Я думал, что раз падаю в бездну рассудка, то смогу победить тебя. Но ведь сам ты достиг ее дна, так ведь? Что там, Перун? Что на дне?
Аяно во все глаза смотрит на сумасшедшего:
— Он тянет время. Продлевает последние минуты.
— Аднака, ви далга, — заглядывает в цех Али, за ним подтягиваются остальные. — Мы спаслы Москову иль нета?
— Спасли-спасли, — отворачиваюсь от Гоши на коленях. — Кожеголовый, гордись собой.
— Урась, — оскаливается мутант и кивает на психа. — А чегась этат живай?
— Вот и исправь, — я пропускаю широкого здоровяка и выхожу из сейфа.
— Эй! — Аяно догоняет меня. — Перун, уверен? Он столько нам трепал нервы. А ты его животине отдаешь?
— Да пофиг, — пожимаю плечами. — Достало мараться.
— Что на дне, Перун, хи-хи? — кричит мне в спину Гоша. — Что на дне?… Кххх….А-а-а-а-а!
Слышится хруст переломанных шейных позвонков. Эхо истошного визга отдается об железные стены сейфа и вытекает наружу:
— Что на дне-е-е-е, ха-а-а-а-а!
Этот крик заставляет обернуться на тени прошлого, что меня никогда не оставят. Души почивших. Армады воплощенного ужаса. И огромная гора с дымящейся вершиной.
— Жар Эразина, — тихо говорю. — Вот что.
Раздается громкое чавканье. Матюгнувшись, Аяно вдруг бросается обратно в сейф, глаза ее метают молнии:
— Али, быстро выплюнь голову!
— Но Перуну разряшил!
— Али! Не буди во мне дракона!
— Лядно-лядно… Пьфу-у-у! Тока пажавать успил.
— Вот и хватит, теперь выметайся из сейфа. Хватит облизываться на этого дохлого!
— Идю-идю.
— Будешь послушной паинькой — на базе получишь ящик с протухшими яйцами.
— Урася!
Гоша думал, что его жизнь — трагедия, а оказалось. недожеванный ужин.
До рассвета еще далеко. Зал клуба Военных игр погружен во тьму. Аделина Алмакаева подходит к включателю, щелкает опущенный рычаг. Пышногрудая татарка оглядывает грустным взглядом маты и снаряды. Ее время работы тренером в этом прекрасном месте закончилось. Больше Бородова не потерпит у себя под боком ищейку охранки. Это разумно. Но как же здесь было спокойно и приятно! Аделине нравилось наблюдать, как дети впитывали ее знания и, благодаря им, становились сильнее и ответственнее. Один только Бесонов не считал ее авторитетом. Но этому непобедимому мальчишке сам император по барабану.