Бедная маленькая стерва
Шрифт:
— Я никуда тебя не тащил, — отрезал Фрэнки и прищурился. Кажется, Аннабель была в одном из своих несносных настроений.
— Позволь тебе напомнить, дорогой: это ты решил, что мы должны лететь на похороны и бросить свой бизнес неизвестно на кого. Один бог знает, что способны сделать с нашим предприятием эта идиотка Джени и ее дебильный сынок.
— Джени не идиотка, — сухо сказал Фрэнки. — И она ничего не испортит.
— Откуда ты знаешь? — Аннабель сдвинула на лоб свои огромные солнечные очки и посмотрела на него. — Ты ей звонил? Разговаривал
— Послушай, детка, ну что на тебя нашло? — простонал Фрэнки. — Может, хватит уже ездить мне по мозгам?
— Это ты у нас мастер ездить по мозгам, — парировала Аннабель. — Или, думаешь, я тупая и не видела, как ты стелился перед моим отцом? Мистер Маэстро то, мистер Маэстро сё… Да ему просто повезло, что он уродился таким красавцем, вот и все!
— Все-таки ты умеешь быть настоящей стервой, — вздохнул Фрэнки, качая головой.
— Ральф Маэстро — вот твой идеал! — не успокаивалась Аннабель. — Человек, который, возможно, изнасиловал собственную дочь.
— Уймись наконец, — коротко сказал Фрэнки. — Хотел бы я знать, зачем ты выдумала эту историю с изнасилованием?
— Ты действительно считаешь, что я ее выдумала? — Аннабель даже покраснела — до того разозлилась, что Фрэнки ей не поверил. Сама она не видела причин, по которым ее слова не могли быть правдой. Газеты то и дело пишут о подобных вещах, и ведь что характерно — случаются они чаще всего в семьях знаменитостей! Надо будет сходить к одному из психоаналитиков, пусть поможет раскопать ее прошлое. Уж тогда-то она узнает все наверняка!
— Не то, чтобы я тебе не верил, — сказал Фрэнки, пытаясь хоть немного успокоить Аннабель. Начни он с ней препираться, и дело могло закончиться сокрушительной ссорой, как бывало уже не раз. Хорошо еще, что на борту вся посуда пластмассовая и Аннабель нечего швырять об пол и об стены.
— Просто мне кажется, что смерть матери сильно на тебя подействовала, — добавил он примирительным тоном.
Аннабель вдруг стало так жалко себя, что ее глаза сразу наполнились слезами. Сначала ее изнасиловал этот жирный подонок — Омар, потом у нее умерла мать, но всем на нее плевать. Даже Фрэнки. Если бы она была хоть немного ему небезразлична, он бы, конечно, позвонил Шарифу Рани и высказал ему все, что он думает о нем и его ублюдке. Но ведь Фрэнки и пальцем не пошевелил, а почему? Да просто не захотел терять богатенького клиента — вот почему, а до ее переживаний и чувств ему нет никакого дела.
И на фиг ей такой бойфренд?
Аннабель не стала откладывать дело в долгий ящик — решение было принято и тотчас утверждено: с Фрэнки необходимо расстаться. В самом деле, зачем ей нужен этот эгоистичный сукин сын, которые думает только о деньгах и о кокаине? К тому же Фрэнки подлизывался к Ральфу, словно тот был американским президентом, а этого она ему не простит никогда.
Словом, все говорило за то, что им действительно пора разбежаться.
Потом Аннабель задумалась, не сказать ли Фрэнки обо всем прямо сейчас, чтобы сразу по прилете в Вегас
Эта неожиданная мысль показалась ей стоящей. В самом деле, почему бы нет? Бобби Станислопулос мог стать достойной заменой Фрэнки, да и сама она не уродина и не нищая. Они могли бы стать отличной парой, им бы все завидовали.
Но, поразмыслив еще немного, Аннабель решила подождать до тех пор, пока они вернутся в Нью-Йорк и жизнь снова войдет в обычную колею. От планов завоевания Бобби она отказываться не собиралась — нужно было только правильно выбрать время, учитывая, что он и Фрэнки — друзья. Когда она бросит своего бойфренда (а лучше сделать так, чтобы он бросил ее), Бобби, конечно же, постарается ее утешить, а остальное — дело техники.
И тогда…
Кто знает, быть может, все сложится очень, очень удачно.
— Прошу прощения, мистер Романо, — сказала Гитта, легонько тронув Фрэнки за плечо. — Можно вас на пару слов?
— Чего? — агрессивно отозвался Фрэнки. Почему-то он решил, что на стеклянной полочке в туалетной комнате остались следы белого порошка и стюардесса в шикарной — розовой с золотыми пуговицами — форме собирается сообщить ему, что по федеральным законам нюхать кокаин на борту авиалайнера строго воспрещается.
Вот черт, подумал Фрэнки. А, впрочем, что она сможет сделать? Арестовать его? Да ни хрена подобного — самолет-то частный. Скорее всего, напрасно он так испугался, и дело в чем-то другом.
— Какие-то проблемы, мисс? — проговорил Фрэнки и на всякий случай провел ладонью под носом, уничтожая возможные улики.
— Не у меня. Мне нужно вам кое-что сообщить, — сказала Гитта. — Речь идет о вещах, которые вам следует знать… Нет, мисс Маэстро пока беспокоить не нужно. Не могли бы вы пройти со мной?
Фрэнки покосился на Аннабель, которую после нескольких «Мартини» сморил сон. Раскрытый журнал, который лежал у нее на коленях, готов был упасть на пол, и Фрэнки машинально положил его на столик. После слов стюардессы он решил, что самолет терпит бедствие. Отказ двигателя, поломка шасси, пожар… Господи, ну почему ему так не везет?!
Поднявшись, Фрэнки сделал несколько шагов на внезапно ослабевших ногах и проследовал за стюардессой в кухню. Там их поджидала вторая стюардесса — симпатичная гавайка с большой грудью. Лицо ее не выражало ни страха, ни смятения, и Фрэнки понял, что об аварии речь не идет.
— Что случилось? — спросил он, одновременно подумав о том, что, не будь здесь Аннабель, за младшей стюардессой можно было бы приударить. Он слышал, что гавайки дьявольски хороши в постели.
— Ситуация довольно неловкая, мистер Романо, — начала старшая стюардесса, — но мы решили, что вам… и всем, кого она касается, необходимо быть в курсе.
«Все-таки гребаный самолет падает! — пронеслось в голове у Фрэнки. — Черт, черт, черт!!»
— Какая ситуация? — пробормотал он внезапно севшим голосом. — Что, наконец, случилось?!