Бедный Павел. Часть 2
Шрифт:
На третий день празднества, купец и судовладелец Гешов уединился со своими близкими друзьями, чтобы попить вина и немного отдохнуть от торжеств.
— Ты счастлив, Богдан?
— Конечно, брат! Я женюсь на самой красивой и желанной девушке мира! Конечно, я счастлив!
— Я тоже счастлив за тебя, друже! У тебя всё отлично — хорошая жена, три корабля, склады, торговля! Ты уже купец! Как ты смотришь на купеческий статус? Может, получишь пояс? Может, даже серебряный? — хохоча, сказал грек Поликарпос, что торговал в городе вином.
— Да, а куда деваться? Я узнал, что только серебряный пояс даст право владеть кораблями —
— Да уж, ты хват ещё тот — всё простым горожанином прикидывался? Сколько денег властям отдавал, а?
— Сколь бы не отдавал — всё выгоднее было! А и ладно! Серебряный пояс для семейного человека важен.
— А, может, золотой пояс получишь?
— Вот уж нет! Что мне официальная торговля с другими странами?! Я лучше ваш товар возить буду!
— На бумаге?! — захохотал уже другой его приятель — Акоп, армянин-ювелир.
— И на бумаге тоже! — в ответ засмеялся Богдан, — Ладно, предлагаю выпить! Выпить за моего друга и шурина — Ивайло Попова, без разума которого я бы не достиг таких успехов! — Ивайло смутился, не ожидал он такого внимания.
После он спросил Богдана:
— Зачем ты это сказал?
— Я хочу, чтобы ты знал, что ты мой товарищ и ты…
— Я знаю, брат!
— Но они-то не знают, они думали, что ты мой бедный родственник!
— А зачем мне слава? У меня есть семья, хороший дом и хороший друг!
— Ну, что ты, Ивайло! Ты же помнишь, как мы приехали сюда, и выяснилось, что рядом с Очаковом, куда я так рвался, пока наделы не нарезают — инженеры всё ещё думали, где будут строить порт и не желали делать лишнюю работу, определяя границы участков, которые вскоре уйдут под строительство? Как ты хотел уехать крестьянствовать и как ты решил поддержать меня и стать горожанином? Именно ты, брат, оказался моряком от Бога, да и в кораблях начал разбираться лучше меня! Если бы не ты, я не стал бы за какие-то два года таким успешным судовладельцем! Именно ты человек, без которого я не принимаю никаких решений! Даже по поводу свадьбы с тобой советовался! Ты — та опора, на которую я всегда могу рассчитывать!
— Как ты много говоришь, брат! Это ты мне льстишь, чтобы убедить в том, что контрабанда хорошее занятие?
— Честная контрабанда, брат! Честная! Я же не занимаюсь работорговлей!
— Да, но и твоя контрабанда… Теперь ты — глава семьи! Ты уже можешь заработать, и хорошо заработать, просто перевозками! Прекращай ты рисковать так. Поймают — не простят!
— Ивайло, я теперь женился! Мне дом тоже важен! Я прекращу это! Но не сразу — у меня есть обязательства!
— Ох, брат, заиграешься, смотри!
— Не волнуйся! Ты за мной проследишь!
— Вот скажи, граф Андрей, ты вино пьёшь?
— Пью, князь Джанхот! Моя вера это позволяет.
— Тогда давай выпьем! За моего сына Кучука, которого ты спас — мне на счастье! И моя любимая жена Аминат бы не пережила его смерти! Так что Аллах не будет против того, что немного выпью! — Андрей улыбался верховному кабардинскому хану Татарханову, к которому ехал в надежде понять с его помощью ситуацию в Кабарде. А так повезло, что нечаянно спас его сына.
Кто бы мог подумать, что мальчишка, который убежал из дома в поисках приключений, попадётся на дороге небольшому отряду Разумовского. У парнишки понесла лошадь, вокруг обрывы, и Андрей, не задумываясь, бросился наперерез. Князь был прекрасным наездником
Спасённый смотрел волком, говорить с русскими отказывался, общался только жестами, но к дому провёл. А оказалось, что он старший сын самого Уалия-Пшишхо [52] Кабарды, к которому и ехал новоявленный глава Кабардинской экспедиции Прикубанского наместничества. Голицын, что был наместником на Кубани, заниматься проблемам Кабарды желанием не горел. Вот совсем не горел. Он просто завидовал ситуации в соседней Таврии, где почти не было местного населения, а у него и Кабарда, да и Калмыцкая степь должна была перейти в его наместничество.
52
Верховный князь (адыг.)
В общем, князь Александр Михайлович, предпочитал заниматься строительством и заселением вверенных ему земель, а не работой с местными, и информацию о событиях в Кабарде было проще получить от Бекетова из Астрахани, чем от Голицына в Кизляре. Так что Андрей справедливо рассудил — ехать надо как можно скорее.
Теперь вот сидел у человека, с которым он так хотел поговорить, и у него были все шансы стать его другом.
Я был снова в Москве. И опять-таки был повод — оглашение постановлений Поместного собора Русской православной церкви, уже получившего названия — Великий. Патриарх Платон говорил с людьми с крыльца Успенского собора, рассказывал о решениях Собора красиво с паузами и выражением. Народ внимал каждому его слову.
Речь шла об объединении церкви и прекращении деления на старообрядцев и никонианцев. Видимым признаком нового единства стало возведение в сан Митрополита Крутицкого одного из глав старообрядцев Василиска Торбеева. Изменялись обряды, пусть и не радикально, принимались новыне богослужебные книги. Прошла канонизация многих новых святых, в числе которых были и священномученик Аввакум, и благоверный князь Ярослав Мудрый, и, что привлекло особое внимание — благоверный царь Иоанн Васильевич Грозный и праведный Григорий Скуратов-Бельский, известный в народе как Малюта.
Это был знак того, что и широкое общество и церковь поддерживают государство и престол, а мы с мамой получаем церковное благословение в наших деяниях. Такое решение дорого стоило и моё давление по финансовому вопросу вполне окупилось. Наконец должны были реализоваться задуманные Ломоносовым изменения правил монашеской жизни и венчания, а также устроены церковные школы при приходах и богадельни для внебрачных детей при монастырях.
Принимался и новый Месяцеслов [53] , пусть это изменение и прошло пока незаметно, количество имён выросло и значительно — были уточнены и дополнены списки святых. Вынесли порицание традиции разделения имён по разрядам населения. Прямо указывалось, что имена православных не могут отличаться в зависимости от положения родителей, и священникам строго запрещалось потакать такой языческой дикости.
53
Месяцеслов или святцы — указатель памяти святых по календарю.