Бег к смерти
Шрифт:
– С тобой я драться не стану! – отведя взгляд, глухо пробубнил мелово-бледный Скворцов.
– Опять обоссался? – прищурился начальник службы безопасности. Максим подавленно молчал.
– Да нет, штанишки сухие! – критически осмотрев Скворцова, проворчал Виталий, неторопливо приблизился к Максиму и неожиданно с силой ударил его головой в лицо. Пролетев не менее двух метров, Скворцов впечатался спиной в деревянную стену. Из переломанного носа обильно хлынула кровь.
– Может, тебе, голуба, перышко одолжить в целях повышения боеспособности? – насмешливо спросил Федоров, не дожидаясь ответа, вынул из-под пояса брюк десантный нож и молниеносным, профессиональным движением метнул. Тяжелый, остро заточенный клинок до половины вонзился в стенку в двух сантиметрах от левого уха Максима.
– Бери, сюсенок! – «дружелюбно»
– В придачу обгадился! – укоризненно поцокал языком Федоров и вдруг рявкнул свирепо: – Пошел вон, засранец! Чтоб духу твоего здесь больше не было!!!
Максим, спотыкаясь, бросился к выходу...
– Ну так как он над вами измывался? – вывел Андрея из состояния задумчивости нетерпеливый голос Тараса.
– Избивал по поводу и без оного, регулярно оскорблял, хорошего парня Макса чуть не убил из-за сущего пустяка! – охотно полил грязью бывшего шефа Кошелев. – Отпетая сволочь, садист, изверг, самодур!..
Следует отметить одну немаловажную деталь – наглая ложь Андрея объяснялась не только желанием потрафить кормильцу Лычкову, но и ущемленным самолюбием. Как помнит читатель, «проверку на вшивость» он не прошел (хотя о необходимости жестокого возмездия орал громче других), а заслышав суровый вопрос Федорова «кто?!», спрятался за спины товарищей.
Более того, мысленно сопоставив себя со Скворцовым, Андрей пришел к неутешительному выводу – в ситуации с «крутыми» азербайджанцами он, Кошелев, скорее всего скис бы точно так же. В результате сразу после «показательного процесса» над опозорившимся Максимом Андрей принял твердое решение уволиться из службы безопасности «Славянки» от греха подальше. Кстати, примеру Кошелева последовали еще четверо «слабых в коленках» сотрудников [12] ...
Кошелев вдохновенно шельмовал Федорова не менее десяти минут. Лычков с удовольствием слушал.
12
То, что проделал Федоров, продиктовано отнюдь не жестокостью и не желанием отомстить трусу или поиздеваться над ним. Просто Виталий решил, воспользовавшись подходящим предлогом, «отделить зерна от плевел» и заблаговременно отбраковать потенциально ненадежных людей. Это вполне обычная и весьма грамотная практика. Один мой знакомый, с 1991 по 1994 год возглавлявший службу безопасности крупной коммерческой фирмы, три раза после событий, подобных инциденту с Максимом, проводил среди своих сотрудников похожие воспитательные мероприятия, отличающиеся от вышеописанного лишь деталями, но не сущностью, и после каждого обязательно увольнялись по собственному желанию несколько «паршивых овец».
– Короче, клейма ставить негде! – подытожил наконец выдохшийся Андрей.
– Ничего! – покровительственно похлопал по плечу младшего партнера Тарас. – Рано или поздно мерзавцу придется ответить за содеянное. Однажды Федорову повезло (с «тетешной» пулей), но настанет час, и он получит сполна! Вот увидишь!
Тарас обвел ленивым взглядом тихий, безлюдный двор. Пожилые раскидистые тополя, густые заросли колючего кустарника возле проезжей части, покрытый облупившейся прошлогодней краской штакетник, в глубине – несколько гаражей-«ракушек». От всех окружающих предметов веяло невозмутимым спокойствием и ленивой скукой.
– Хлопотный выдался денек! – широко зевнул Тарас. – Не мешало бы стресс снять.
– Дак мы ж не пьем! – неуверенно покосился на него Андрей. – И... не тянет... вроде?
– Есть способы лучше! – игриво подмигнул Лычков. – Спиртное – бычий кайф [13] . Я же предлагаю нечто более утонченное!
Тарас извлек из кармана спичечный коробок, набитый зеленоватым порошком.
– Анаша! – облизнув губы, пояснил он. – Забьем пару косячков, побалдеем всласть! И запаха изо рта никакого! Гаишникам, пардон, гибедедешникам, придраться не к чему!
13
Излюбленное выражение наркоманов, пытающихся, подобно гомосексуалистам, выдать свои извращенные, противоестественные пристрастия за «утонченные и элитарные». На самом деле ничего «утонченного» в наркотиках, конечно же, нет. Совсем напротив, они оскотинивают человека куда хуже и намного быстрее, нежели алкоголь. А подобного рода высказывания – всего лишь приманка для безмозглых эстетствующих болванов.
Одурманенные наркотиком, Кошелев с Лычковым представляли собой крайне неприятное зрелище. Поначалу они, уподобившись умственно отсталым мартышкам, долго бессмысленно хихикали, пускали слюни, всхрюкивали, взвизгивали и корчили идиотские рожи. Потом ни с того ни с сего преисполнились безудержной агрессивностью.
– Харю бы, блин, кому-нибудь расквасить! В лобешник настучать, под ребра попинать! – злобно хрипел Тарас, вращая одичавшими, налитыми кровью глазами. – Аж руки-ноги зудят! Ух, мать-перемать!!!
– В-в-верно-о-о! – по-гадючьи вторил компаньону Андрей. – К-крови желаю! К-к-к-р-о-о-ови!!!
Казалось, сатана услышал «молитвы» обкуренных отморозков. Задев по очереди плечами обе стены старой обшарпанной каменной арки, во двор проникла тщедушная пьяненькая пошатывающаяся фигурка мужичка-работяги лет сорока пяти—пятидесяти, очевидно, основательно «хряпнувшего» с приятелями после работы. На лице мужичка застыла широкая бессмысленная улыбка. Он заплетался ногами и, неимоверно фальшивя, мурлыкал какую-то народную песенку. Лычков с Кошелевым разом, словно по команде вскочили со скамейки и, не сговариваясь, целеустремленно направились к потенциальной жертве.
– Стоять, сука! – надменно гаркнул Тарас.
– А-а-а?! – удивленно вытаращился работяга. – Вы чего, ребята, чего?!
– Того-о-о-о! – злорадно заржал Андрей и без предупреждения обрушил на челюсть несчастного свой коронный боковой удар справа – тот самый, который давеча не сумел провести Федорову. Чахлое тельце пушинкой отлетело к колючим кустам и замерло на земле в неестественной позе.
– У-у-у!!! – дьявольски взвыл Тарас, остервенело пиная беспомощного оглушенного человечка твердыми носками начищенных до блеска ботинок. Андрей, присев на корточки, самозабвенно орудовал крепкими кулаками. По прошествии двух минут бедняга превратился в слабо шевелящееся, жалобно стонущее кровавое месиво. Компаньоны торжествующе переглянулись.
– Как настроение? – весело поинтересовался Кошелев.
– О-бал-денное!!! – по-упыриному причмокнул пухлыми пунцовыми губами Лычков. – Здорово порезвились... Между прочим, подобного рода «разрядка» чрезвычайно полезна для психики! Необходимо регулярно выпускать наружу природную жестокость, дабы потом без помех любить тех, кто заслуживает любви [14] .
– Какая классная мысль! – придурковато хихикнул Андрей. – Сам до нее додумался или вычитал где?
– Конечно же, сам [15] ! – убежденно ответил Тарас. – Мать с раннего детства считала меня исключительно одаренным ребенком. Гы-гы-гы!!!
14
Стандартные слова современных сатанистов, которыми они оправдывают совершение своих кровавых ритуалов (см.: Ю. Воробьевский. «Точка Омега». М., 1999, с. 223).
15
На самом деле Лычков глубоко заблуждается. Безнадежно далекий от христианства, воспитанный в весьма «специфической» семье да в придачу непосредственно кодированный матерью-ведьмой, Тарас, несомненно, находится на одной из стадий одержимости нечистым духом, которая, подобно физическим заболеваниям, имеет несколько различных степеней (см.: Священник Георгий Вахромеев. «Оружие на дьявола. Как защититься от чародеев». М., 1998, с. 33). «Классную мысль» Тарасу попросту продиктовал владеющий его душой бес. Ведь, по свидетельству святого Иоанна Кассиана, «бесноватые, когда охвачены нечистыми духами, говорят и делают то, чего не хотят, или бывают вынуждены произносить то, чего не знают» (цит. по кн.: Ю. Воробьевский. «Точка Омега». М., 1999, с. 181).