Бег в золотом тумане или Смерть за хребтом
Шрифт:
– Надо понимать, мы тебя “гражданин начальник” должны называть? – хищно сузив глаза, съязвил Юрка. – Или “господин управляющий” предпочитаешь?
– Ну а что? Валяйте. Если мы тут партию изображаем, кто-то должен быть по форме начальником. Или, может быть, ты хочешь бугром быть? И что тогда будет? Черного в Кальтуч за пробами отправишь? Или куда подальше?
– Кончай, Серый! Твой прирожденный талант руководства заслужил мое восхищение и лично я обеими руками голосую за твое святейшество, – решительно сказал я и, улыбнувшись, спросил:
– Послушай, всенародно избранный, когда ты сказал “начнем мы с Черным”,
– Тебя дорогой, тебя. Ишак в штольню не пролезет.
– Блаадарю! Оправдаю доверие ценными мыслями. Вот первая: Юрку за врача-противочумника выдавать – дохлое дело. Его здесь каждая собака знает. Пусть Наташка по совместительству сурчиными ливерами заведует. Другая ценная мысль: давай, не будем сразу весь завал разбирать, на это уйдет несколько дней, а проделаем только лаз, чтобы на четвереньках можно было до золота добраться, а там посмотрим по обстоятельствам. Может, его и нет там вовсе. Правда, если палить будем – не проветрится. Но потом можно расширить проход, насколько потребуется.
– А как камни будем вытаскивать? На веревочке за собой?
– Да нет! Штольня, вне всякого сомнения, не всплошную села, участками. Будем породу складывать в сохранившихся частях выработки. А то, что Федя на устье наворочал, мы сейчас вмиг в речку скинем. Благо, палатки в стороне, на них не покатится...
– Что же, давай, начнем, – пробормотал Сергей и вдруг рассмеялся.
– Ты чего? – посмотрел я на него с подозрением. – Повышению радуешься?
– Да нет, конечно! Представь, Черный, прикол: откопаем мы штольню, а там кукиш с маслом!
Угас его смех скоропостижно. Он растворился в медленно вытянувшемся лице без остатка, без всякой надежды на скорое возвращение. И было отчего: где-то за нависшими над штольней горами, скорее всего в районе перевала Арху, послышалось слабое, мерное, ненадолго смолкающее тарахтение. Через минуту стало казаться, что это тарахтение раздается отовсюду и изнутри, и что это не один вертолет, а целый полк, и что еще немного и Серега, и я, и Житник навсегда окунемся в наплывающий отовсюду океан тихого сумасшествия. Мы понимали, что это глюки, что шум вертолета просто отражается окружающими нас скалами, но постоянное ожидание, постоянные поиски в небе этого дамоклова меча сделали свое дело...
Звуки слышались минут пять, но вертолет не появился, более того тарахтение смолкло, так, как будто бы какой-то небесный распорядитель вырубил небесный динамик резким ударом руки по выключателю. Еще минут пять мы ждали возобновления звуков. Но они растворились безвозвратно...
– Серый! Ты слышал что-нибудь?.. Ну, например, вертолетное тарахтение? – стараясь выглядеть равнодушным, спросил Житник, когда стало ясно, что кроме шелеста реки в природе не осталось неподвластных нам звуков.
– Да как тебе сказать, Юра... – пожал плечами Кивелиди. – Может, что-то и показалось...
– Чтобы больше не казалось, и народ не дергался, я предлагаю созвать срочно в нашем лице пятиминутную конференцию по НЛО, – начал я. – Ввиду наличия кворума, есть мнение открыть ее сейчас же. Слово предоставляется товарищу Кивелиди. Как вы думаете, господин председатель, чем нам грозит приземление здесь вертолета с гражданином Абдурахмановым Тимуром Абдурахмановичем и его командой?
– В лучшем случае придется делиться, и доля каждого может уменьшиться примерно в два раза и станет равной суточному заработку аппетитной референтки в каком-нибудь Роскомбанке. Правда, о-очень аппетитной. Положительные стороны лучшего случая – вертолетная эвакуация добычи. В худшем случае нас ждет разборка с оплатой по факту.
– Гм... – Вертушка эта, Ми-четверка, тонну вытянет, – задумался я вслух. – Это – четыре человека и шестьсот килограмм металла. Делим шестьсот на четырнадцать, то есть поровну на две команды по семь человек, и получаем примерно по сорок килограмм на брата. Впрочем, все зависит от того, сколько золота мы наковыряем, и сколько рейсов сможем сделать. Да... Очень все это похоже на разделку неубитого медведя...
– Зачем неубитого? За пару дней там килограмм двести можно набрать, – начал говорить Фредди срывающимся голосом. – И еще сто за следующую неделю. И еще...
– Сто за следующий месяц, – закончил я за него, и повернувшись к Житнику и спросил:
– Ваше мнение, милостивый государь? Только короче, пожалуйста.
– Согласен со всенародно избранным с точностью до наоборот. Худший его вариант считаю лучшим. Лучше разобраться. Тем более, ваш покорный слуга обязуется самолично поднять вертушку в воздух и посадить ее на ровном месте где-нибудь в Варзобском ущелье. Так что я – за разборку.
– Вот этого-то я и боюсь. Не хочется мне почему-то стрельбы, потому и головой по небесам мотаю. Ставлю на голосование проект Соглашения о намерениях под девизом “Вертолет за половину”. Кто за претворение в жизнь лучшего варианта с конечным выходом на суточную зарплату аппетитной работницы Роскомбанка? Четыре “за” при одном “против”? Принято. Учитывая принцип консенсуса, предлагаю назначить тов. Житника Юрия Львовича в комиссию по переговорам в качестве сторонника силового решения с правом угрожающе стучать кулаком по столу. Предлагаю также начать работу с написания красочного плаката “Добро пожаловать, Тимур-ибн-Абдурахман!”
Цель была достигнута. Мы доказали сами себе, что большой опасности Абдурахманов для нас не представляет и, наоборот, может даже помочь. Тем более, мы уже здесь, а ему еще предстоит до этих мест добраться. Даже, может быть, нам стоило бы и подождать его и договорится о перевозке золота.
Обсудив, уже спокойно и обстоятельно характер и ход наших действий при появлении Тимура и его команды, мы принялись за работу.
10. Разбираем завалы. – Подземные хранители. – Вот оно! – Бедный Нур. – Добыча на потоке.
Самый сложный участок завала, конечно, был у устья – здесь скальная порода, ослабленная приповерхностными трещинами, полностью обвалились или, как говорят горняки, села от взрыва.
Лишь через три часа, после двух направленных взрывов, откинувших обрушенную породу от устья, мы проделали узкий, извилистый лаз в штольню. Как я и предполагал, в других местах Федя истратил взрывчатку и время зря – хотя обвалившаяся порода и перекрывала выработку полностью, нам было достаточно лишь немного разгрести завал у кровли, чтобы освободить проход в свободное пространство над горкой вывалившейся породы. После этого оставалось лишь подняться на четвереньках на вершину вывала, спустится с нее ногами вперед и выдавить ими выход в следующий нетронутый взрывом отрезок штольни.