Беги, ведьмочка, беги
Шрифт:
— Госпожа, — кланяясь, произнесла она. — Господин велел вам собираться.
Мне больше ничего не нужно было объяснять, я сразу поняла — возвращаются драконы. Сердечко предательски забилось, даже слезы на глаза навернулись. Я соскучилась. Очень соскучилась. Вскочив с постели, я подбежала к окну. Далеко в небе появилась темная туча. Это возвращалось домой драконье войско.
Спустя короткое время я уже сидела, полностью одетая, и ожидала, когда же за мной придут. Время от времени я бросала взгляд в окно. Наверное поэтому пропустила момент, когда в комнате
В отличие от меня, он был хмур и сосредоточен. Молча протянул мне руку и так же молча повел меня бесконечными коридорами. Он шел не спеша, что меня крайне раздражало. Мне так не терпелось увидеть Олиха, подставить ему для поцелуя губы, прижаться к нему. И рассказать ему о маленькой жизни, бьющейся у меня под сердцем.
И вдруг тоненькой змейкой в сердце заворочалась тревога. А поверит ли он в то, что это его дитя? Достаточно ли ему будет моих слов о том, что я-то в этом уверенна. И что это именно его ребенок, а не, например, Урласа.
И что мне делать, если он засомневается? Вернее, что сделает он, не поверив мне?
Глава 48. Ягода винограда
Занятая своими мыслями, я и не заметила, как мы остановились перед той комнатой, из которой меня вывели в кандалах. Дверь, словно по команде открылась, а я все не решалась сделать шаг.
Я повернулась к Бастиану, словно он мог разрешить мои сомнения. Между тем, он взял мою ладонь в свою руку и прижался губами к моим пальцам.
— Я бы не покидал эти покои до появления Олиха. Очень рад был познакомиться с тобой, Велма.
Он дождался, когда я вошла в комнату и только после этого я услышала его торопливые шаги.
Перед моим носом закрылась дверь, отсекая меня от того мира, который принес мне столько страданий и волнений.
Ничего с того самого момента, как я покинула эту комнату, в ней не изменилось. Но находиться в ней в полном одиночестве было тяжело.
Высоко в небе захлопали сотни крыльев, закрывая собой солнце и вздымая в воздухе вихри.
Я стремглав бросилась на балкон. Сотни ящеров, самых разных цветов и размеров наводнили небо вокруг замка. Я все вертела головой, высматривая своего дракона, но так и не увидела его. Но зато заметила, как четыре крылатых змея несли носилки, крепко зажав их в лапах.
Но вот последняя крылатая тварь скрылась из виду. А я так и осталась стоять на балконе. Одна.
А что ты хотела, Велма? Что ради тебя бросят государственные дела? Или забросают тебя цветами? Я даже всхлипнула, смахнув с глаз непрошенные слезы. Нечего грустить. Нужно привыкать к одиночеству. Сейчас наброшу что-нибудь на плечи и отправлюсь в сад.
Я развернулась и шагнула в комнату. И застыла на месте. Не могла поверить своим глазам. Медленно, словно тигр перед прыжком, с непроницаемым лицом мне навстречу шел Олих. Расстегивая на ходу пуговицы рубахи. Выдергивая резким движением ее из штанов. Он зол? Почему? Медленно сбрасывает обувь. Я пячусь от него, не зная, чего ожидать.
— Ты ничего не
— Ты специально мучила меня, ведьма? Почему не отвечала?
О чем он говорит? Да это и не важно. Он вовсе не забыл меня. Он все также хочет меня. Я чувствую его возбуждение и завожусь от этого сама.
Я улыбаюсь ему, покоряясь его силе и напору. От его искрящегося взгляда становится жарко и тесно в груди. Только сейчас замечаю, что его волосы мокрые от недавно принятого душа и отрасли за время его отсутствия так, что волнами падают на крепкую шею. От него пахнет вишней, терпким деревом и пряными специями. Его руки не смогли меня сдержать, и я зарываюсь носиком в его волосы, втягиваю в себя его аромат и довольно фыркаю.
— Ты был в душе? Без меня?
— Я знал, что стоит мне тебя увидеть, и не сдержусь.
Его черные с золотом драконьи глаза азартно горели, он улыбнулся мне. Как же он хорош! Как же я ненавижу ту, что когда-нибудь займет мое место возле него!
— Ты искушаешь меня, женщина. Своим дыханием, своим молчанием. Почему ты не отвечала мне? Ты получала мои послания?
— Какие еще послания? — моя голова, как в тумане. Я чувствую, что он прижал меня к стене у балконной двери и сейчас расплющит меня своим телом о нее, как бабочку.
Он отрывает свои губы от моей шеи и пытливо смотрит мне в глаза.
— Я каждый день писал тебе письма.
— Я их не видела. Что ты в них писал? — мне было абсолютно все равно, что там написано. Лишь бы он не отстранялся от меня. Лишь бы …
Я сама схватила его руками за волосы и притянула к себе. Сама прижалась требовательно своим животиком к его каменным чреслам.
Он зарычал. С громким треском рвется ткань и в сторону летят остатки моего платья. Он, не прекращая осыпать жадными поцелуями шею, грудь, опускается на колени и прижимается щекой к моему животику. Лишь едва-едва округлившемуся животику. А затем прокладывает огненную дорожку вниз, к самому лону, крепко удерживая меня за талию. Сам забрасывает мою ногу себе на плечо и жадно впивается в мою нежность. Рычит. Громче. Жестче. Черные точки несутся хороводом перед моими глазами, а его язык все танцует среди моих складочек.
Мой тихий стон, он еще настойчивее. И нет уже сил сдерживаться и я кричу, захлебываюсь от удовольствия. Кричу и падаю прямо в его руки.
Наши чувства, как бабочки-однодневки. Родились из ненависти, чтобы полюбить и исчезнуть в один день. Чтобы расстаться навсегда. Но сегодня… Он будет любить меня так, чтобы я забыла о всех горестях и бедах, что принесла мне связь с драконом. Так, чтобы в памяти остались лишь самые страстные воспоминания. Чтобы я потом, многие годы спустя могла сказать своему малышу-дракону, что его отец любил его маму. Так, как любила его она.