Беглец из Кандагара
Шрифт:
— Так это действительно со мной произойдёт?
— Я уже объяснял вам, Юрий Михайлович, — принялся терпеливо растолковывать Гесс. — Увиденное вами — вполне возможная реальность. Выбор за вами — свершится это или нет. По сути, человек опять попадает на перепутье, то есть стоит перед выбором: налево пойдёшь — ничего не найдёшь; направо пойдешь…
— Да уж, настоящая сказка жизни, — усмехнулся полковник. — Богатырь обязательно должен выбрать свою сказочную дорогу.
— Сказка, не сказка, но теперь вы можете попробовать свои силы на нашем приборе,
— Как это? — не понял полковник.
— Очень просто, — снова улыбнулся Гесс. — Судя по тому, что сержант Сёмин вас везде сопровождает, вы доверяете ему, как… ну, может, и не как себе самому, но в разведку вы с ним пошли бы, не оглядываясь. Я прав?
— Что с того?
— Как что? — удивился Гесс. — Он — ваше доверенное лицо. Так не желаете ли провести инициацию над ним, если он согласится?
— Сеня, ты слышал? — на всякий случай обратился полковник к своему «адъютанту».
— Юрий Михайлович, я только «за», — отрапортовал сержант. — Тем более что побывать в будущем, думаю, никто не откажется.
— Нет-нет, — разуверил его Гесс. — Никто не знает, как работают тексты рун и с какими страницами из книги веков нас связывает реальное будущее. Скорее всего это будет далёкое прошлое. У вашего командира, да и у всех инициированных мною, первое путешествие бывает именно в прошлое, чтобы знать основу и конечную цель вашей жизни.
— Ну, что ж, в прошлое, так в прошлое, — кивнул Семён.
— А вы, Юрий Михайлович, должны уяснить следующее [62] :
«В свободную высь стремитесь вы, звёзд жаждет ваша душа. Но ваши дурные инстинкты также жаждут свободы.
62
Цитаты из Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».
Новое хочет создать благородную, новую добродетель. Старого хочет добрый и чтобы старое сохранилось. Но не в том опасность благородного, что он станет добрым, а в том, что он станет наглым, будет насмешником и разрушителем.
Разрушители — это те, кто ставит ловушки для многих и называет их государством: они навесили вам меч и навязали сотни своих желаний.
Государством зову я, где все вместе пьют яд, хорошие и дурные; государством, где все теряют самих себя, хорошие и дурные; государством, где медленное самоубийство всех называется «жизнь».
Посмотрите на лишних людей — основу государства: они крадут произведения изобретателей и сокровища мудрецов, культурой называют они свою кражу.
Посмотрите, как лезут они, эти проворные обезьяны! Они лезут друг на друга и потому срываются в грязь и пропасть.
Все они хотят достичь трона: безумие их в том — будто счастье восседало бы на троне! Часто грязь восседает на троне — а часто и трон в грязи.
В человеке важно то, что он — мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.
Но вы
Вы должны любить великих ненавистников, ибо они великие почитатели и стрелы тоски по другому берегу.
Вы должны любить тех, кто не ищет за звёздами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою, а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землёй сверхчеловека.
Вы должны любить тех, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить к приходу его Землю, животных и растения.
Вы должны любить тех, кто любит свою добродетель, ибо добродетель есть воля к гибели и стрела тоски.
Вы должны любить тех, кто не бережёт для себя ни капли духа, но хочет всецело быть духом своей добродетели: ибо так, подобно духу, подходит он к мосту.
Вы должны любить того, кто не хочет иметь слишком много добродетелей. Одна добродетель есть больше добродетель, чем две, ибо она в большей мере есть тот узел, на котором держится напасть.
Вы должны любить того, чья душа расточается, кто не хочет благодарности и не воздаёт её, ибо он постоянно дарит и не хочет беречь себя.
Вы должны любить того, кто бросает золотые слова впереди своих дел и исполняет всегда больше, чем обещает.
Вы должны любить того, кто оправдывает людей будущего и искупляет людей прошлого: ибо он хочет гибели людей настоящего.
Вы должны любить того, кто крадёт своего Бога, так как он любит своего Бога: ибо он должен погибнуть от гнева своего Бога.
Вы должны любить того, чья душа глубока даже в ранах, и кто может погибнуть при малейшем испытании: так охотно он идёт к мосту.
Вы должны любить того, чья душа переполнена, так что он забывает самого себя, и все вещи содержатся в нём, потому что вещи всегда становятся гибелью.
Вы должны любить того, кто свободен духом и свободен сердцем: так голова его есть только утроба сердца его, а сердце влечёт к гибели.
Вы должны любить тех, кто является тяжёлыми каплями, падающими одна за другой из тёмной тучи, нависшей над человеком: молния приближается — возвещают они и гибнут, как провозвестники.
Вы должны отдавать себе отчёт: смотрите, я провозвестник молнии, то есть Екклесиаст и тяжёлая капля из тучи, но эта молния называется сверхчеловек».
— Вот это да! — восхищённо произнёс Юрий Михайлович. — Воистину как Нагорная проповедь Иисуса!
— Возможно, и так, — кивнул Гесс и поставил на аналой перед Бурякиным небольшую чашу с водой. — Теперь вернёмся к нашим баранам. Вы, Юрий Михайлович, обязаны, прежде чем приступить к инициации неофита, прочесть «Омовение мага». Эта молитва несложна, но содержится в Истинном и в Золотом Гримуарах. Вероятно, как лишнее напоминание магу о его обязанностях, потому что при чтении над этой чашей с водой маг должен держать Тетраскеле в одной руке и нож с деревянной ручкой — в другой. После этого необходимо омыть лицо и руки. Читайте.