Беглец с чужим временем
Шрифт:
— У Айкельсона.
— У Айкельсона? — Лео покраснел. — Ведь ты, наверное, слышал там обо мне?
— Нет!
— Но я знаком с Анной-Мари.
Рауль смотрел вопросительно.
— Я впервые увидел ее, когда она сократилась вместе со своей машиной и предстала передо мной в образе уродины. Но когда автомобиль остановился…
— Послушай, старик, — Клемперт подлил Лео вина, — тебе не кажется, что мы с тобой угодили в какой-то потусторонний мир? И наш интеллект так пошло устроен, что за какие-нибудь две недели мы можем привыкнуть ко всему. Я вижу, ты
— Эх ты, художественная натура! — Трассен насмешливо посмотрел на Рауля. — Я физик! И прежде всего обязан понимать. Удивляться мне неприлично. — Он выпил залпом свой бокал и недовольно скривился. — Тебе изменяет вкус, Клемперт. Вино скверное.
— Еще не сориентировался. Слушай, Лео, ты был на вокзале?
— Был.
— Что ты скажешь?
— Я поверил в то, что здесь происходит. Понимаешь? Поверил в то, что нас окружает. Но мне надо разобраться. Я еще не все понимаю. И не навязывай мне дурацкие эмоции.
— Молодец! — улыбнулся Клемперт. — Таким ты мне нравишься.
На лице Трассена вдруг появилось робкое и беспомощное выражение.
— Анна-Мари неужели ни разу не говорила обо мне?.
— Не говорила.
— А ты с ней… вы… Она, Клемперт, самая необыкновенная!
— Что?
Трассен рывком поправил очки.
— Она красавица! Удивительная красавица! Вот ты художник. Скажи, ты видел когда-нибудь подобную девушку?
— Очень мила…
Трассен посмотрел на Рауля и вдруг понял, что тот смертельно устал.
— Послушай, Рауль, ты бежал?
Клемперт прикрыл глаза.
— Но ты здесь еще никого не опасаешься? — Трассеном снова овладело беспокойство.
— Как знать.
— Ты кого-нибудь встретил?
— Никого, кроме тебя. — Рауль повернулся к стоявшему невдалеке официанту. — Счет, пожалуйста!
— Подожди меня, я тоже расплачусь. — Трассен прошел к своему столику.
Около его прибора лежала исписанная цифрами бумажная салфетка. Это была та самая салфетка, на которой он сделал расчет в берлинском ресторане Кемпинского перед своим побегом. Значит, Веске проник и сюда? Судорожными рывками забилось сердце.
— Я готов! — крикнул ему Рауль, пряча бумажник, и взглянув на потускневшее, ставшее каким-то неопределенным лицо Трассена, понял: что-то стряслось.
Не меняя равнодушного выражения лица, Клемперт устало повернулся к двери и, пропустив вперед парочку, вышел из ресторана.
Трассен, чувствуя, что за ним следят, спрятал бумажную салфетку с формулами в карман и подозвал официанта.
— Счет!
— Так рано, господин Трассен?
— Пора.
— А мне велели передать, что вас приглашают вон к тому столику.
Трассен оглянулся и увидел напряженно вглядывающегося в него человека с сигаретой во рту. Рядом с ним сидел плечистый мужчина в кителе железнодорожника. Третьим за столиком был Веске.
Словно во сне, Трассен встал и, ступая будто по воде, поплыл к темной компании. Выхода не было.
На Веске был свободный пиджак. Клетчатые гольфы, светлые ботинки на каучуковой подошве дополняли его наряд. Веске любил перевоплощение.
— Вот мы и встретились, господин Трассен, — сказал он, улыбаясь. — Садитесь.
Трассен сел.
— Это мой физик Лео Трассен! — сказал Веске, повернув голову к плечистому мужчине в форменном кителе. — И вполоборота Трассену: — Заместитель начальника вокзала господин Линден.
За столом наступило молчание. Железнодорожный чиновник долго смотрел на Лео. Форменный воротник врезался ему в затылок.
— Нам нужно проверить расчеты топлива, — наконец сказал он Трассену.
— Какого топлива?
Чиновник посмотрел на Лео с брезгливой подозрительностью.
— Кем вы работаете?
— Поваром.
— Что? — Третий за столом дернулся, как фанерная мишень, и, повернув к Трассену свою плоскую фигуру, уставился на него с недоуменной ухмылкой.
— Трассен уже делал такие расчеты! — резко вмешался Веске. — Я за него ручаюсь. Вы получили обратно записку со своими формулами, Трассен?
Трассен молча вынул из кармана и положил на стол испещренную формулами салфетку из берлинского ресторана.
— Я за вас поручился, Трассен, не потому, что вы мне симпатичны. Надеюсь, вам это понятно?
Трассен молчал.
— И если вы меня подведете, Трассен… — Веске вынул правую руку из кармана: на его ладони лежал револьвер.
От Трассена не ускользнуло странное выражение, с каким гаммельнцы смотрели на револьвер. Они как будто не понимали его назначения. Веске спрятал оружие в карман и снова положил руку на спинку стула. Заместитель начальника вокзала снова внимательно посмотрел на Трассена. Лицо всесильного гаммельнского чиновника мало походило на обыкновенное человеческое лицо. На первый взгляд оно казалось здоровым и даже цветущим, как у профессионального спортсмена. И все же сквозь лицо это просвечивала какая-то неустойчивая, ускользающая сущность, и иногда будто спадала личина и скрытое содержание человека становилось явным для всех. «Сколько ему лет? — подумал Трассен. — Ведь этот распорядитель времени может ездить на железнодорожных экспрессах сколько захочет. Но тогда его существование становится… условным. Может быть, он пережил поколения гаммельнцев…»
— Расчеты будете сдавать мне лично. Без опоздания, господин Трассен, — уточнил заместитель начальника вокзала, и его личина будто соскользнула, обнажив безвольное, старческое лицо.
— Мне вредно волноваться, — неожиданно добавил Лннден.
Веске тревожно посмотрел на него.
Третий собеседник вытащил из портфеля какую-то папку.
— Секретно! — предупредил он, развязывая тесемки.
— Да, да! — подтвердил Веске. — Система секретности,. уже введена. Железнодорожное расписание засекречено. У касс стоит вооруженная охрана. Охранникам розданы ножи.