Беглец. Второй пояс
Шрифт:
И, конечно, здесь было больше двух десятков замерших людей. При виде меня кое-кто вздрогнул, кто-то попятился. Я рявкнул:
— Всем молчать, всем стоять на месте! Это приказ вашего господина!
Обернувшись к Гавалу, я спросил:
— Здесь все?
Он сглотнул, выдавил из себя:
— Нет, господин. Вы же помните, у нас были посторонние, те, кого мы забрали в Ясене, те, кого вы…
Я оборвал его:
— Хватит тянуть, к делу!
— Нет, господин, — повторил Гавал. — Я решил, что будет лучше разделить людей. Они слишком задерживали нас и вызывали слишком много внимания. Я выделил семерых людей, которые и должны были собрать
Я потёр бровь, вновь не ощутив под маской шрама, спохватившись, втянул в себя духовную силу. Семеро? Помню плохо, но разве это не вообще все из моих людей, у кого нашлись родные, о которых они беспокоились? Трое подходили ко мне, говоря о Ясене, ещё четверо после него.
Интересно, как это Гавал сумел такое провернуть? Едва ли не прямо нарушил приказ, а Верность над ним едва-едва загорается сейчас… Глупость. Мне ли не знать, после Бирока Оплёванного, как это можно сделать? Гавал же сказал: «Задерживали, мешали и прочее». Легко провернул, с его-то опытом жизни у Домара. Тем более, он стал сильней с тех пор, как я наложил на него Указ.
Сдерживаясь, уточнил:
— Всё?
— Ещё один ушёл на рынок, заодно слушать, что вообще нового говорят.
Я буркнул:
— Вот уж сегодня он наслушается, — обернулся к наёмникам, приказал. — Соберитесь все ближе ко мне.
Быстрым шагом двинулся в центр склада, Рейка и Зотар шли за мной всего в шаге позади.
Остановившись, я оглядел наёмников. Кто-то был бледен, кто-то кривился, встречая мой взгляд, кто-то опускал глаза. Тут и там вспыхивали символы в Указах. У кого-то ярче, у кого-то слабей. А у кого-то и не вспыхивали. Это давало надежду.
Я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, потёр дёргающуюся бровь. Наконец громко произнёс:
— Какая для вас разница, как вы приносили мне верность? На артефакте Древних или по мановению моей руки?
Никто не ответил. Я поджал губы, затем опомнился, отменил свой предыдущий приказ:
— Разрешаю говорить.
Но всё равно не раздалось ни звука.
Я процедил, сдерживая злость:
— Каждому из вас в пещере я давал выбор. Любой мог отказаться подходить к тому, что я выдавал за артефакт Древних…
Кирт перебил меня:
— Помнится, когда я очнулся, то ты сказал, что заставил всех поклясться на Камне. Да и от меня не требовалось согласия.
Я заметил, как тут и там стражники принялись переглядываться. Скривился и признал:
— Так и есть. После всего случившегося я был слишком зол на всех вас, — Повысив голос, сказал правду. — Я вообще хотел убить вас всех, — Кирт скривился, на миг опустил взгляд. Я напомнил им то, что они возможно уже забыли. — Одних за то, что травили собратьев, других за то, что слепо следовали за своим хозяином, выполняя всё, что он им скажет. Только благодаря заступничеству Зотара я дал вам шанс.
Кто-то выкрикнул:
— Можем ли мы вообще быть уверены в себе и своих поступках? Что, если мы делаем лишь то, что угодно тебе?
Я не успел даже ответить, как Кирт презрительно хмыкнул:
— Не мели чушь, Орнаф. Сколько лет ты был долговым у Домара? Не чуешь, когда идёшь против контракта, а когда можешь действовать свободно? Будь уверен, ты забываешь мыться не потому, что господин тебя заставляет зарастать грязью.
По рядам наёмников прокатились смешки. Я бросил на Кирта быстрый взгляд. Господин?
Снова заговорил, спеша убедить:
— Вы же должны знать, что мастера Указов кланов и семей лично участвуют в заключении контрактов с лучшими стражниками или наследниками. Считайте себя именно такими, лучшими. Какая, по сути, разница, как заключён контракт между мной и вами? Свитком или только моей силой? — кто-то из стоящих передо мной скривился, кто-то усмехнулся, покачивая головой. Я лишь пожал плечами. — Не знаю, что за байки у вас ходят про Мастеров Указов, но мы вовсе не всесильны, Барерис верно сказал. Будь это по-другому, я бы не ходил полгода, скованный долговым контрактом. Не пошёл бы в лес, где меня могли сожрать в любой момент, потому что я не мог даже взять в руки оружие. И уж, конечно, я не заставлял Симара убивать Аймара. Вам, годами подчинявшимся Симару и Домару, лучше остальных должно быть известно, что братья и без меня отлично справлялись со своими делами.
Я заметил, как кто-то из наёмников кивнул и торопливо продолжил:
— Да, когда после пещеры я вернул себе силы, то отомстил Домару в Ясене, навесив на него свой Указ, сделав его слугой. Но уж точно я не заставлял его красть печать Врат. Я и узнал о ней только сегодня.
Не заметив на лицах людей веры в свои слова поспешил добавить:
— У меня нет и никогда не было этой Печати! — заметив взгляд Рейки, я тут же выкрикнул. — Я готов покляться в этом на амулете Истины! Мне… Да мне, мастеру Указов, вообще не с руки ссориться со Стражами! Хотите верьте, хотите нет, но я же пришёл с Первого пояса, меня оттуда лично проводил местный Страж, уверен, они приглядывали за мной и здесь, — вспомнив, я припечатал. — Да вы же сами его видели после Ясеня! — наёмники принялись переглядываться и шептаться. Ободрённый, я тут же продолжил. — Сами же слышали сейчас голос — за нарушение правил о Возвышении! Это же про меня, я же сказал тогда об этом Стражу! Если бы это я тронул Печать, то Стражи бы уже давно нашли меня и свернули мне голову!
Кирт махнул рукой:
— Господин, да всем плевать на Домара, печать и прочее. Половина из нас даже рада, что Саул наконец накажут.
Гавал буркнул:
— Не говори за всех.
Кирт усмехнулся:
— Я сказал за половину, Гавал. Вторую половину оставил тебе, как знал.
Несколько мгновений они бодались взглядами, затем Гавал покачал головой:
— Бедствие — это слишком суровое наказание.
Кирт лишь пожал плечами:
— Но мы здесь при чём? Наказание наложили именем Императора, это он так решил. Там ведь наказали не только за нас, не только за господина, но и за печать. И знаешь, что я скажу? — Гавал молча пожал плечами. Кирт хмыкнул. — Домар слишком умён, чтобы совершить такую глупость, — наёмники зашептались, да я и сам внимательно слушал. — Если хочешь отомстить, то мсти. Но если бежишь после этого, то зачем тащить с собой стражу и слуг? Зачем убивать их?
Гавал покачал головой:
— Слуг.
Кирт отмахнулся:
— Снова ты об этом. Не верю. Уверен, тела стражников просто ещё не нашли. Ты же не хуже меня знаешь Домара. Он бы сбежал только с женой, дочкой и парой самых верных слуг. Никто бы его не поймал. Он не положил бы на весы жизнь дочери и печать Врат. Я вообще думаю, что пропажа слуг и стражи — это дело рук кого-то из соседей. Из тех, что посильней. Тамим или Мечей. Это они и утащили Печать. Сами подумайте, почему Домара поймали, а Печать не нашли? Зачем вообще туда примчался их Предводитель и устроил то представление с убийством старика Сирка?