Беглец
Шрифт:
Водитель говорит злобно, с наездом. Парень непонимающе хлопает глазами. Потом, наконец, замечает бритую женщину на переднем сиденье. И без разбега начинает хохотать. Громко и самозабвенно, захлебываясь и стукаясь подбородком о свои острые коленки в черных джинсах, торчащие буквой «М».
Водитель какое-то время удерживает на лице недовольное выражение. Но вскоре ноздри его начинают подрагивать, и он тоже принимается ржать, издавая что-то нечленораздельно нецензурное.
Женщина нерешительно улыбается. Бесцветные обветеренные губы раздвигаются едва-едва,
– Стой! Стой, брат, тормози! – вдруг сквозь смех выкрикивает парень.
– Чё, живот прихватило?
– Да не. Вон мужик стоит. Давай посадим. Места хватит. Я подвинусь.
– Ну если он тоже скинхэд, – водитель, продолжая ржать, жмёт на тормоза.
– То что? – неожиданно вклинивается женщина. – Тоже побреешься, чтоб не выделяться?
Это звучит слишком резко, явным диссонансом. Водитель неприязненно на нее косится и сквозь зубы произносит:
– Высажу всех троих нах.
Мужчина открывает заднюю дверь, быстро оглядывает салон, потом открывает переднюю.
– Пересядьте назад, вам там легче поместиться, чем мне.
Женщина пожимает плечами, но не возражает. Выходит из машины, берется за ручку к двери, возле которой скрючился парень.
– Не-не, – вмешивается мужчина. – Обойдите. Он застрянет, если подвинется. Только под машины не угодите.
Слова он сопровождает жестами, напоминающими то ли регулировщика на светофоре, то ли самурая с мечом. Дождавшись, пока женщина усядется, он молниеносно ныряет на переднее сиденье, щелкает замком ремня и машет рукой:
– Поехали. Только пристегнись сначала.
– Тут постов-то нет.
– Поэтому ты хочешь вылететь башкой через лобовое стекло? Твое право. Только я не хочу на это смотреть. Так что пока я в твоей машине, будешь соблюдать правила.
– Вот именно, в МОЕЙ машине. Моя тачка – мои правила.
Пассажир поворачивается к водителю и молча смотрит на него. Тот пару раз моргает, сглатывает и нащупывает ремень. Промахивается мимо гнезда. Потому что продолжает зачем-то глазеть на пассажира. Мужчина накрывает его руку своей и вставляет ремень в крепление одним точным движением.
– Поехали.
– Куда? – на автомате спрашивает водитель.
Мужчина улыбается гагаринской улыбкой и машет рукой.
– Вперёд!
Потом с наслаждением откидывается на спинку, вытягивает ноги и снимает кепку. Под кепкой тоже бритый череп.
По машине пролетает тихий вздох. Но никто ничего не произносит.
3.
Он
Водилы на месте не было. Не зря он сразу показался ему мутным.
Двое попутчиков по-прежнему сидели сзади. Старая девочка напряжённо спала, уткнувшись бритым черепом в стекло. Богомол таращился в окно прозрачными глазами деревенского дурачка и шевелил губами. Неопасные.
Водила и полиция. Он неслышно отстегнулся и дёрнул дверь. Заперто. Чувство опасности окатило с головой, как ведро ледяной воды. Он стал очень спокойным и очень быстрым. Секунда – проверить остальные двери. Другая – обшарить бардачок в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы высадить окно. Ничего тяжелее пачки презервативов. Мудила. Третья:
– У тебя гриндера со стаканами?
– Что-что? – богомол хлопнул девичьими ресницами.
– Вставки железные в носах есть?
– Да-да, все время о них пальцами ушибаюсь, когда…
– Скидывай один. Живо. Да не моргай. Видишь табличку? Водила отправился сдавать нас в полицию.
– Но почему? – встряла проснувшаяся старая девочка. – С чего вы взяли?
– Логика. Хочешь проверить? Оставайся. Ты до второго пришествия будешь свои шнурки разматывать?! Давай резче!
– Да они длинные…
– Зачем? Что вообще…? – продолжала бухтеть бритоголовая.
Он, наконец, содрал с богомола ботинок, надел на кулак и двумя ударами вышиб лобовое.
– Что вы…? – с голосе девочки зазвенела паника.
Но он уже выбирался на капот, метнув говнодав в длинные руки парня.
– Сейчас дементоры слетятся. Советую побыстрее свалить в туман.
Он рванул по безлюдной улице, свернул за угол, перескочил через бескрайнюю лужу и приземлился у светофора. Красный. Машин не было. Но он все равно остановился.
Топот за углом. Он развернулся навстречу опасности. Но это оказались его комические попутчики. Тетка, мелкая, как подросток. И подросток, высотой до второго этажа. Этот дурачина бежал, прихрамывая, а ботинок свой прижимал к груди, как младенца. Хотя, может, не такой уж и дурачина. Ведь бежать на одной ноге явно быстрее, чем завязывать эти километровые шнурки.
Зажегся зеленый, и беглец бросился дальше. Те двое топали следом.
Он к этому привык с детства. Сколько раз бывало. Рванешь через двор за красивой девчонкой, а за тобой весь класс бежит, будто их звали.
Вот и этих он не звал. Но и прогонять не стал. Пожалел. Проблемы с полицаями никому не нужны. А с ним их шансы уйти явно выше.
Он свернул во двор и нырнул в незапертый подъезд. Влетел на последний – второй – этаж. Отсюда отлично просматривалась улица, по которой они бежали.
Пыхтя и отдуваясь, низкая и длинный поднялись следом.
– И что мы тут делать будем? – спросила она таким недовольным тоном, будто ее пригласили в кабаре на Монпарнасе, а привели в воняющий кошками подъезд.