Беглец
Шрифт:
– Называй меня старым дураком, а я верю, что это наши покойники в обличии зверей. Может, их Мадара послала нас защитить? Мы който никогда не трогали. Вдруг лес наконец решил отплатить добром? Что скажешь?
– Может, и Мадара. Может, и послала, – задумчиво произнес Навен. – На вашем месте я бы все же сохранял дистанцию.
– Вот никогда не видел който, – зачем-то влез в разговор Леннарт.
– Поживи здесь пару лет, сынок, не такое увидишь.
Тяжело переваливаясь, староста направился к тому месту, где все случилось. Шли молча, даже кобыла не издала ни звука. Но от
За порогом амбара чернела смерзшаяся кровь. Ее действительно было в достатке.
– Что, по-вашему, тут случилось?
– Старший мальчишка обидел младшего. Младший убежал и спрятался в амбаре. Тут его и убили. Старший к обеду пошел искать. Начал вопить. За ним мужик бросился. А бабы сперва вилы похватали. Умные они у нас. Пока сарай отпирали, пока вилы и косы брали… Еще два покойника. И вот странно: кучей мяса они лежат, вот прям тут. И как ангел дремлющий – мелкий самый.
– Думаешь, бабы с вилами прогнали тварь? – Навен подбросил на ладони гладкую руну.
– Баб, конечно, грешно недооценивать, особенно когда при них вилы, – староста пригладил усы, – но было их всего три штуки. Одна старуха совсем. Армия невеликая, прямо скажем. Что думаешь? Что его прогнало?
Навен прошел постройку насквозь. Остановился, развернулся на каблуках. Он отчетливо чуял запах монстра. Так, точно тот провел здесь много часов. Над соломой вспыхнули язычки белого пламени.
– Здесь был младший мальчик?
– Нет, – покачал головой староста и указал в противоположный угол.
Навен присел на корточки. Монстр спал в амбаре: на соломе остались бусины его крови – меньше, чем Навену бы хотелось. Вошел малец. Разбудил монстра. Монстр коротко ударил его, чтобы тот не верещал. Но не тронул. Не увечил. Вбежал второй мальчишка. Монстр стоял прямо напротив входа. Прыгнул и выпустил из несчастного кишки. Потом подоспел, на свою беду, и мужик.
– Не сходится, – пробормотал Навен.
– Бабы наши не сходятся? – насупился староста.
– И они тоже. Когда ваши бабы вбежали, монстр должен был находиться почти у самой двери. Он мог порезать и их. Я… видел его. Вряд ли ему страшны вилы. Вторые двери открыты были или закрыты?
– Те-то? С петель сорваны.
– А говорил, не трогали ничего, – обиделся Навен.
– Так то ж двери. Кровищу не трогали, вот она.
На заботливо починенной створке виднелся зазубренный скол. Несколько чуть вьющихся, жестких как проволока седых волосков застряло в щепке.
– Спасли ваших баб.
– Кто?
– Лес.
Навен отворил тяжелые двери. Несмотря на снегопад, на протопавших тут селян, собак и зевак, на табун рыцарей, – руна все же выхватила тонкую нить кровавых бусин, уходящую за изгородь в поля. Рана не глубокая. Скорее, царапина.
– Монстр не стал драться. Бежал. За ним гнались. – Навен указал на клок линялой шерсти, приставший к перекошенной доске.
Староста понимающе кивнул, косясь на Леннарта. А Навен так и стоял, таращась в подступающую по то сторону поля черную стену деревьев. Туда, где обрывалась дорожка крови.
– Все посмотрел? А то пойдемте ко мне. Откушать, чем богаты. Оба вы, небось, голодны. Знаю я городскую молодежь.
Леннарт немедленно согласился, не оставляя Навену времени все испортить. В теплом уютном доме не хотелось тревожиться ни о чем, особенно после сытной еды. Рыцарь оценивающе взглянул на хозяина, подумал немного и спел балладу о войне. Угадал. Все эти подвиги и развевающиеся флаги не задевали в душе Навена ни единой струны. Раскрасневшийся староста, напротив, даже украдкой смахнул набежавшую слезу.
Сердечно попрощавшись, гости из города покинули ферму. Не слова ни говоря, Навен свернул к лесу.
– Ты куда? – нагнав его, спросил Леннарт.
– Посмотреть, как далеко зашла погоня. Что бы там ни был за монстр, с който ему не справиться.
Рыцарь спешился. Руна высвечивала следы крови то там, то тут. Дорожка увлекала в чащу. Кобыла прядала ушами и волновалась. Следовало оставить ее на фермах, но задним умом все сильны.
Вдруг лес расступился, и взорам открылась каторжная дорога, самая прямая и широкая на всем острове. Дальнейшие поиски не имели смысла. Столько крови и следов было на ней, что руна начала накаляться. Навен осторожно погрузил ее в снег.
– Ты какой-то потерянный, – осторожно сообщил Леннарт.
– Видел сон. Есть на острове место рядом с монастырем Илнара. Я давно там не был. Алые робы не очень меня жалуют. Не пропустят, а драться с ними я не желаю. Не из-за сентиментальной ерунды.
– Ну так я могу пойти с тобой.
– Слушай, я устроил там пожар. Даже если ты им споешь, мне не позволят пройти.
Навен выпрямился и убрал руну.
– К тому же это место подошло бы, будь ты девицей, – насмешливо продолжил он. – Там красиво. Или правда, что про монастыри Илнара болтают?
– Дурак. – Леннарт порозовел.
Пустынная дорога угнетала. Некоторые из прошедших по ней совершенно точно не были ни в чем повинны. Регент имел дурную привычку бросать в тюрьму всех, кто смотрит на него без должного обожания. Или отказывается верить, что императорская династия потеряна. Или просто достаточно глуп, чтобы говорить то, что думает.
Свернули на просеку.
– Как работает твоя руна? – решился нарушить порядком затянувшееся молчание Леннарт.
– Сносно.
– Я серьезно.
– Она ищет то, что я хочу найти. Чаще всего это кровь или следы. Но руна все равно остается глупым куском нен. Если, к примеру, заставить ее искать грибы или ягоды – часть окажется ядовитыми. Лучше всего она ищет остатки магии. Этот ответ больше нравится?
– Ну вот что можно найти тут? – Леннарт обвел взглядом окрестности.
– Что угодно.
Навен подбросил руну на ладони. У рытвинки занялась белым пламенем кучка пестрых перьев.
– Вон там лисица съела куропатку. Невнимательную или больную. А вот тут… – он нахмурился. – Прошел человек, которому я ясно сказал еще месяц назад проваливать с острова.