Беглец
Шрифт:
Эти мысли настроили Йарру на лирический лад. Она с грустью подумала о своих родителях, которых никогда не видела, и мысленно поблагодарила того, кто понял гибельность пути секты, и создал Серебряную Последовательность. Она не требовала таких издевательств над собой, как обычные практики, не давала и конечного результата — уподобление конкретному виду насекомого. Но позволяла почувствовать напрямую ту силу, которая управляла изменениями в мире. С точки зрения адепта Двух Великих Этапов, какой-нибудь Куколки или Личинки, она была бессмысленной. Не помогала обрести прыгучесть паука-волка, или круговое зрение стрекозы, не вела к одной из
Но она была узкой тропкой из тупика, куда зашла секта. Тропкой к новому Этапу, ведущему к прямому общению с силой, пониманию ее природы. И с этой точки зрения, даже Золотая Последовательность была ничем иным, как остановкой в развитии, ложной целью.
Настроив свое тело на все Золотые фигуры, Йарра теперь могла быть тремя десятками хищников. По желанию она эманировала поисковый щуп муравьиного льва, могла направленно ударить движущуюся добычу, как паук-волк, или лишить воли к сопротивлению, как смертоносец. Теперь она лучше чувствовала и понимала насекомых, стерегущих Замок. Вечерами отшельница предвкушала свои прогулки по Урочищу, которые возобновятся весной. Теперь девушка могла не только чувствовать конкретную опасность, исходящую от гигантских членистоногих и иных хищников.
Овладевшая Золотой Последовательностью юная Арахнида могла понять их вселенную изнутри, как равноправная ее часть. Но не это теперь стало для нее главным.
Она поняла, что сила, сокрытая в Холме, весьма по-разному преломлялась в каждом виде насекомых. Что-то из общего спектра эманаций силы терялось, когда узкая полоса, воспринимаемая органами чувств конкретного членистоногого, сгущалась и становилась видовой и индивидуальной ментальной силой. Йарра могла теперь настраиваться на большинство из диапазонов, имевшихся в Урочище. Но ее интересовала сила в чистом виде, порождавшая это разнообразие.
Еще не зная, как выйти на прямой контакт, не опосредованный конкретной насекомой сущностью, отшельница поняла, отчего природа отторгает человека. Собственно, не только ему одному не находилось места в новом мире. Перед напором силы уходили с исторической арены и млекопитающие, и птицы, и множество иных тварей, больших и малых. Общего у них было немного, но все же, оно было. Единый способ восприятия мира, полоса взаимодействий, которую не затрагивала та сила, что жила в Холме. Для нее все эти виды как бы не существовали. Она питала лишь определенные виды существ, и человек просто не принадлежал к ним.
Зная, что на севере Долины гигантизация насекомых давно является нормой, Йарра задумалась о том, что там есть или более мощные, или более древние источники той же силы. Есть ли там свои Урочища? А свои Арахниды?
Эти вопросы не давали спать по ночам, так же как и смутные догадки о том существе, которое оставило для нее Золотую Последовательность.
Однажды, уже весной, перед тем, как отправится в путешествие по Урочищу, девушка вновь пришла в светящийся грот. Побродив бесцельно среди грибов и муравьев, аккуратно обкладывающих их гнезда удобрениями, Йарра вдруг решила исполнить Серебряную Последовательность, а потом постараться непрерывно исполнить все статические позы Золотой. Раньше она терпеливо уделяла внимание только одной фигуре, переходя к следующей через промежуток времени, требуемый для отдыха и осмысления.
Человеческая фигурка, стремительно теряя связь с видом людей, закружилась в чарующем танце, чувствуя, как приходит в волнение текущая вокруг животворящая
Без всякого напряжения танцовщица прошла все виды хищников, не останавливаясь ни на одном. А потом осталась лишь сила. Она текла внутри нее, и Йарра словно птица, лежащая на восходящих потоках, расслабилась, позволяя нести себя бурлящим потокам.
Ее тело принялось прыгать и кружиться, кататься по светящемуся ковру, потом вдруг поднялось в воздух…
Она не знала, снится это, или нет, но только вдруг очутилась где-то под потолком грота, потом в начале тоннеля, где дремала сторожевая многоножка. Затем Йарре показалось, что она бежит по опушке рощи, а на спину с ветвей падают капли исчезающего под лучами солнца снега.
… Она неслась по поверхности реки, разбрызгивая в стороны кусочки льда…
Девушка очнулась посреди грота, и оглядела измятые и изломанные грибы. Теперь весь ковер выглядел так, словно по нему носился целый растревоженный муравейник. Тело гудело от напряжения и усталости, но голова была удивительно светлой. Она пригладила растрепанные волосы, и тут услышала за спиной голос:
— Очень, очень не дурно. Для девчонки, конечно. Без всякой подготовки перерасти хваленую Золотую Последовательность, даже с моей подсказкой… Право, не дурно.
Йарра медленно повернулась и уставилась на человеческую фигуру, отделившуюся от стены.
Спайдер вел ее узкими проходами, пол и стены которых устилали все те же, хорошо знакомые Йарре грибы. Здесь они были мельче, но росли гораздо гуще, и светились ровным фиолетовым цветом, от чего фигура идущего впереди мужчины выглядела так, словно бы Арахнида смотрела на него после того, как напряженно всматривалась в полуденное солнце. Силуэт больше напоминал чернильное пятно, ожившую тень, плывущую в фиолетовом море, чем фигуру человека.
Они двигались вниз, в самые потаенные недра Холма. Навстречу дул постоянно усиливающийся горячий ветер, становилось все труднее и труднее дышать. Вскоре они оставили грибной тоннель, резко свернув в узкий темный лаз, и ветер пропал.
Здесь Спайдер повернулся к спутнице, и хотел что-то сказать, но потом махнул рукой, и принялся стучать в стену из сырого мокрого грунта. Девушка с интересом наблюдала за его действиями. Провожатый больше не пугал Йарру. В его присутствии она чувствовала себя несколько неуютно, и пыталась разобраться в этом странном, ничем не обусловленном чувстве. Собственно, странного было мало, кроме Грыма ни один мужчина и близко к ней не подходил за всю короткую жизнь.
Из задумчивости ее вывела содрогнувшаяся под ногами земля. Йарра мгновенно отпрыгнула к началу темного лаза, и принялась лихорадочно прощупывать толщу перед собой. То, что девушка почувствовала, заставило ее похолодеть.
Пожалуй, не будь рядом таинственного незнакомца, назвавшегося чудным именем, Арахнида бы бросилась бежать. Прямо к ней из глубин холма с удивительной скоростью прорывалось существо неимоверных размеров, и неимоверной ментальной мощи. Любые попытки парализовать его двигательные центры, или, тем паче, напугать или сбить с курса, отскакивали от него, как горох от стены. Тварь лопатила лежалый грунт, твердо намереваясь показаться людям.