Бегом за неприятностями!
Шрифт:
Уж это точно, такая придумает. А это, выходит, та самая тетушка, которую сделали Хранительницей. Стоп. Хранители не могут покидать свой охраняемый мир.
Лисса набралась храбрости и спросила об этом.
Женщина, казалось, рада просто тому, что девочка с ней заговорила. Она охотно пояснила: ей, для того, чтобы покинуть охраняемый мир нужно дозволение владетельницы. Да и то, в другой полноценный мир ей дороги нет, только сюда, в дом матушки.
Да, не сахар. Как бы все ни обернулось, становится Хранительницей у Лиссы желания не возникло. Лучше оставаться тем, кем она была всегда: не знающей
Но вряд ли кто-то будет спрашивать, чего ей хочется.
Эстеллина между тем расставила на столике какие-то коробочки и стала их открывать одну за другой. Ой! У Лиссы даже дух захватило: таких драгоценностей она не видела даже в королевской сокровищнице, когда их курс ходил туда на экскурсию. А эльфийка начала вынимать из ларчиков диадемы и прикладывать их к волосам Лиссы. Та стояла, затаив дыхание.
Сто лет не нужны ей эти драгоценности, но хоть полюбоваться, как она в них смотрится, можно? Просто один раз увидеть, и все? А потом она может обходиться без них всю оставшуюся жизнь, даже бесконечную.
Наконец тетушка остановила свой вполне предсказуемый выбор на уборе из сапфиров и бриллиантов. Восхищаясь, как глаза Лиссы точно совпадают с цветом камней, она укрепила в волосах похожую на корону диадему, вдела в уши серьги и украсила шейку широким, как воротник, колье. На запястье появился браслет, на пальцах засверкали кольца.
Лисса присмотрелась и поняла, как ей сейчас не хватает Беттины. Все украшения были сильнейшими артефактами, вот только непонятно какими. Бет бы с одного взгляда поняла, что они делают и для чего нужны, а квалификации Лиссы на это не хватало. Она бы разобралась, если бы было время… Но Эстеллина, украсив внучатую племянницу бриллиантами, вдруг заспешила.
— Детка, жених и его сопровождающие прибыли, матушка тебя ждет. Войдешь, поклонишься всем общим поклоном, и садись туда, куда тебе укажут. Веди себя достойно, лишнего не говори. На все вопросы, если тебе их зададут, ответит матушка, ты только улыбайся. И не волнуйся, все будет хорошо.
«Молчи, дурак, за умного сойдешь». Ага, сделали из нее вешалку для платья и драгоценностей, и рады.
Увидев ее недовольную мордашку, тетка вдруг расстроилась.
— Ну вот, ты не рада. Ладно, я была влюблена и не хотела замуж за другого. Но ты, насколько я знаю, ни в кого не влюблена, так в чем же дело? Почему бы тебе не улыбнуться? Ведь к тебе сватается самый завидный жених мироздания!
Они тут все тупые! А еще демиурги называются! Вот как тут объяснишь: да в гробу она видала этого лучшего жениха мироздания! Лисса бы промолчала, но женщина заглядывала в глаза, явно требуя ответа. Пришлось открыть рот и сказать:
— Тетя Эстеллина, поймите. Я вообще не хочу замуж. Ни за кого. А уж за навязанного мне типа в особенности. Пусть он там чудесный-расчудесный. Я его не знаю и знать не хочу. Я привыкла сама решать, как жить, что делать, с кем дружить а кого на фиг посылать. И вообще, лучше бы меня не нашли. Никогда не прощу папаше эту подлянку.
В глазах эльфийки плеснул ужас:
— Девочка, как ты можешь! Меня за меньшее наказали вечной ссылкой. Одумайся и веди себя как следует. Говори, пожалуйста, поменьше, ты, к сожалению, очень невоспитанная.
Ну вот, и эта наказанная такая же как они все. Придется выкручиваться самостоятельно.
Лисса тяжело вздохнула, натянула на лицо дежурную улыбку, с которой она обычно ходила по высоким кабинетам, расправила спину и гордой походкой вышла из комнаты вслед за Эстеллиной.
Та довела ее до сияющих серебристым светом дверей и толкнула створки. Лисса вступила в огромный светлый зал, поначалу показавшийся ей совершенно пустым.
Когда глаза привыкли к яркому свету, она заметила в центре свою прабабушку в окружении четырех эльфиек и группу удивительных существ, иначе их никак нельзя было назвать.
Понятно, почему она сразу не разглядела владетельницу: и она, и ее свита надели ради праздника очень светлые одежды и слились с интерьером. Но как она умудрилась просмотреть вот этих?
Сразу видно, что они из другого домена, ни в одном мире из тех, что посещала Лисса, подобные создания не жили. Здесь их было восемь, пять мужчин и три женщины. Высокие, стройные, статные, они были похожи на человеческую ипостась драконов, но в то же время разительно отличались.
Лисса вспомнила, что нечто подобное видела в одной книжке, и ей показалось это красивым, но тогда она была уверена, что это создание фантазии художника, и не ожидала, что встретит подобное чудо живьем.
Она так увлеклась рассматриванием, что забыла поклониться, и торчала как лишняя колонна посреди зала, пока бабка, зашипев, не напомнила ей о правилах этикета.
Лисса изобразила общий церемониальный поклон, в душе благодаря начальницу их приюта, которая обучала ему детей на случай визита высокой особы. Все восемь чужаков вежливо ответил на привествие, а бабушка тут же взяла дело в свои руки и объявила:
— Моя законная наследница Лисса Авенар Актеллион.
Затем представила:
— Владетель домена Исхиназьер Эванесер Исхиназьер.
Тот из мужчин, кто выглядел чуть постарше за счет более плотной фигуры и широких плеч, наклонил голову в знак того, что речь идет о нем.
Ишь, бабушка! Даже ее взятое с потолка имя Авенар припомнила. Ерунда, а солидности звучанию придает. А у этих ребят и имя домена заковыристое, а уж сами они… Одно слово — красавцы. Высокие лбы, прямые носы, большие, вытянутые к вискам широко поставленные глаза, гладкая бронзовая кожа буйство цвета! У старшего волосы черные с темно-зелеными прядями и такие черно-зеленые глаза. Одет он в черное с серебром и плащ с изумрудным подбоем. Четверо младших представляют весь спектр: сине-оранжевый, красно-желтый, сине-зеленый и сиренево-розовый. В наряде каждый использовал самый темный оттенок своих природных цветов, подчеркивая его золотом или серебром. Строго и со вкусом.
Дамы выглядели еще причудливее, но это не делало их менее красивыми. Разноцветные волосы, убранные в затейливые прически, отлично сочетались с роскошными платьями и плащами.
Все они смотрели на Лиссу, кто с интересом, кто с пренебрежением, кто с жалостью.
Эванесер Исхиназьер сделал несколько шагов навстречу Лиссе и произнес низким, хорошо поставленным голосом:
— Позвольте вам представить членов моего семейства, дорогая Лисса. Это моя обожаемая супруга Таэнарсинелина.