Бегство Короля
Шрифт:
«Дальше все произошло очень быстро. Никто из собравшихся в Синем зале даже не успел ничего понять. Откуда-то сверху, с балюстрады, опоясывающей зал на высоте десяти локтей, вдруг полетели короткие толстые и мощные арбалетные стрелы, легко пробивающие насквозь даже кольчуги из шатгарской стали. Некоторые умирали, не успев даже вскрикнуть, другие порывались бежать, нелепо размахивая руками, и падали, оскальзываясь в лужах крови.
Вейсу стрела попала в шею, под самым ухом. Он даже проснуться не успел, только издал странный хлюпающий звук, дернулся пару раз и затих. Кровь струей хлынула на белую скатерть, и так уже изрядно заляпанную жирными пятнами и вином.
Автар обернулся к противоположному концу стола — туда, где на почетном месте возле камина под портретом Клатрия Великого, основателя династии правителей Мокерата, сидел Маран. Он один остался спокоен среди общей паники, как будто ничего особенного и не произошло. Глаза все так же ничего не выражали, но на губах играла довольная улыбка.
На миг их взгляды встретились. Автар почувствовал, как его захлестнуло ледяной волной смертельного ужаса — точно так же, как возле пещеры Грозного Духа на склоне Ариданского холма. Глупец! Зачем было искать его так далеко…
Вокруг был сущий ад, а он стоял, не в силах пошевелиться. Только сейчас он ощутил в полной мере, насколько глубока может быть бездна отчаяния и ненависти, в которой исчезают без следа все человеческие чувства и зарождаются чудовища, способные уничтожить мир.
Тяжелая бронзовая люстра со звоном и грохотом рухнула прямо на стол. Маран на секунду отвел глаза, и Автар почувствовал, что оцепенение прошло, дьявольское наваждение наконец-то отпустило его. Тело действовало автоматически, почти без участия разума. Он упал, перекатился на бок и затаился у стены за опрокинутым тяжелым креслом.
А сверху уже прыгали низкорослые, коренастые фигуры, замотанные черной тканью до самых глаз. Коротко переговариваясь, они деловито сновали среди всеобщего разгрома, ловко и сноровисто добивая раненых маленькими топориками.
Автар сжался в комок. Вступать в схватку бессильным и безоружным было бы чистым безумием. Оставалась только слабая надежда, что, может быть, не заметят или сочтут мертвым, но вскоре и она исчезла. Воины Кастелъ-Тарса хорошо знают свое дело. Он закрыл глаза, и в этот момент почувствовал, как стена подается, расступается у него за спиной, втягивая его, словно болотная трясина…»
Зазвонил телефон. Максим поднял трубку:
— Алло!
— Привет… — Наташин голос приглушенно звучал сквозь помехи и треск, но Максиму почему-то показалось, что она улыбается. — Не волнуйся, у нас все в порядке. Тут такой пансионат! Номер люкс, шведский стол лучше, чем в Испании. А природа! Сосны, лес, река рядом… Я даже не знала, что в Подмосковье такие места есть. Прямо как в Швейцарии, представляешь?
Поток восторженных излияний прервался. Наташа подумала немного и добавила уже совсем другим тоном:
— Правда, и в цене немного отличается.
Максим подавил короткий смешок. Все-таки сестренка остается сама собой! Уж она-то всегда знала цену деньгам, не в пример ему. Или это профессия так действует? Бухгалтер — всегда бухгалтер…
— Эй, ты слушаешь? Сам-то как? Ничего? Все в порядке? — Теперь в голосе звучала озабоченность и тревога.
— Да, да, не волнуйся. Я работаю.
— Ну ладно, пока. Завтра приедем.
— Счастливо тебе.
Максим медленно положил трубку. Ну что ж, молодец сестренка! Хоть за нее можно порадоваться. Он вернулся к столу, чувствуя себя усталым и разбитым, словно столетний старик. Время уже перевалило за полночь, и дождь стучит в стекло… Больше всего ему хотелось выключить компьютер и пойти спать. Подождет она до завтра, эта чертова работа!
Но сердце чувствовало, что закончить ее нужно сейчас — и как можно скорее.
«Когда Автар открыл глаза, темнота окружала его со всех сторон. Он попробовал пошевелиться. Вроде руки-ноги целы, и проклятые браслеты на запястьях никуда не делись. Боли почти не было, только немного саднила правая ладонь, порезанная осколком стакана на пиру у вейса.
Глаза постепенно привыкли к темноте («кошачье» зрение Автар утратил вместе с прочими магическими способностями), и он смог различать крошечные мерцающие точки, которые то появлялись, то исчезали где-то вдалеке. Неужели каким-то чудом ему удалось уцелеть в этой бойне?
Он рывком распрямил согнутую спину, пытаясь подняться на ноги, — и сразу понял, что это не так. Ну, во всяком случае, не совсем так. Иначе почему от резкого движения он вдруг перевернулся вниз головой, словно жонглер на рыночной площади? Автар судорожно забил руками и ногами, пытаясь вернуться в более привычное положение. Это удалось, но не сразу, и теперь он старался вообще не двигаться — во всяком случае, пока не поймет, куда попал.
Он не ощущал больше тверди под ногами, просто плыл сквозь пустоту, словно рыба в мутной воде. Чувство было таким новым и странным, что колдун зажмурился снова и попытался привести мысли в порядок. Если это смерть, то почему он до сих пор чувствует свое тело? А если нет, то куда все подевалось: Синий зал, убийцы в черном, мертвые тела на полу?
— Эй, колдун!
Автар обернулся — и увидел перед собой фигуру седого старика в длинном плаще из сыромятной кожи и рогатой шапке с посохом в руке. Белоснежная борода спускалась почти до колен, но лицо гладкое, розовое, и глаза совсем молодые, с ехидным прищуром. Казалось, его нежданный собеседник не испытывал никаких неудобств от парения в пустоте, а, напротив, наслаждался им.
Автар вытер рукавом пот со лба. Последняя надежда на чудесное спасение развеялась в прах. Для человека, сожженного живьем лет двадцать назад, шаман выглядел на удивление живым и бодрым.
— Ты боишься меня? — вежливо спросил он.
Автар отрицательно покачал головой.
— Тогда почему ты молчишь? Разве в Ордене Ведающих разучились почитать старших?
Автар не ответил. Еще бы! Умирать ему как-то раньше не приходилось. И к тому же было очень обидно уходить вот так — нелепо и бессмысленно, словно крыса, загнанная в угол.
— Ты же умер! Сгорел на костре! Тебя нет! — закричал он.