Бегство Короля

Борисова Виктория Александровна

А слуга тем временем продолжал бубнить свое. Со стариками всегда так — раз начнут вспоминать былое, потом уже не остановишь.

— А я так мыслю — и правильно! В государстве порядок должен быть. А кто нарушает — к смерти! Да не просто так, а прилюдно, чтобы другим неповадно было.

Автар подумал о том, что никто не может быть так жесток и немилосерден, как мирный обыватель, когда он чем-то напуган. Именно он всегда будет рукоплескать казням и поддержит любого правителя, кто пообещает ему защиту. Тому и делать ничего не придется — только обещать да надувать щеки… Ну может, устроить показательную расправу над врагом или хотя бы его чучелом.

До того Автар слушал вполуха, но тут ему стало интересно.

— К смерти, говоришь? Что — всех? И женщин? И детей?

Старик, похоже, разошелся не на шутку:

— А то! Нечего гадючье семя плодить. И детишки подрастут — такие же будут. Там старик один был — страшный такой! Борода косматая, плащ из сыромятной кожи весь увешан бубенцами да погремушками, шапка рогатая, посох огромный — в виде змеи сделан… Бабы визжат, дети плачут, а он — ничего, только все руками водил туда-сюда да бормотал что-то по-чудному. Помешался, наверное, со страху. Остальные, правда, замолкли скоро, — добавил слуга с явным сожалением, как ребенок, которому обещали показать живую двухголовую лошадь на ярмарке, а подсунули деревянную, — в дыму, наверное, задохнулись. Там такая стена была — не разглядеть ничего! Только слышно, как этот все тряс своими погремушками и в бубен стучал.

Автар так и застыл на месте, словно громом пораженный. Вот кто и вправду мог бы вызвать Грозного Духа, если бы захотел! Он слышал и раньше о шаманах-таобах — загадочной секте странствующих мудрецов, существовавших еще в Древние времена. Тут даже Ведающие расходились во мнениях — одни считали таобов своими духовными предшественниками, другие — шарлатанами, морочившими невежественных дикарей, а третьи — и вовсе выдумкой досужих болтунов. Кто из них прав — уже не поймешь, но Автар и представить себе не мог, что кто-то из шаманов Древности мог дожить до наших дней, да еще найти приют у горцев.

Хотя — почему бы и нет?»

Максим посмотрел на часы. Да, время не ждет! Если он хочет успеть на встречу с Лехой, уже пора собираться.

Через час он уже сидел за столиком в полуподвале, переделанном в модное кафе. Интерьер здесь был, на его взгляд, несколько мрачноватый — тусклое освещение, нарочито грубоватая мебель, стены выложены бугристым камнем… Прямо темница какая-то! Даже решетки на окнах есть — тяжелые, кованые, сделанные «под старину». Днем солнечный свет почти не проникает внутрь. Зато здесь прохладно в любую жару, а креветки и пиво — действительно выше всяких похвал.

— Некоторым просто не везет, — задумчиво изрек Леха, подцепив на вилку крупную розовую креветку и макая ее в чесночный соус, — у меня что ни баба — то облом. Вроде не урод, не импотент, деньги хорошие зарабатываю, а с этим делом как в сказке — чем дальше, тем страшней!

Видно было, что он расстроен. Максиму даже жалко его стало.

— Что, девушка нравится? Ну хочешь — я ей сам все объясню!

— Да нет, — Леха махнул рукой, — не в ней дело. Просто обидно. У других все как-то само собой выходит — вот тебе, к примеру, очень даже везет! — а у меня не получается. — Он сокрушенно покачал головой. — Хотя… Может, оно и к лучшему! А то попадется стерва какая-нибудь, и мучайся с ней потом всю жизнь. Да! — спохватился он. — Ты колечко-то забери! А то забудешь, зачем приехал. — Он порылся в кармане. — Держи! Отдай своей Верочке, пока новое купить не заставила. Кстати, а где она сама-то? Уехала?

Максим кивнул. Да уж, уехала — дальше, чем можно себе представить!

Он протянул руку и увидел, что пальцы его дрожат. Синий камень сверкнул в электрическом свете. Колечко было теплым на ощупь, как будто его только что сняли с пальца. Странно даже! Лехе бы оно и на полмизинца не налезло, да и глупо представить себе, что ему вдруг пришла бы фантазия покрасоваться в девичьем украшении.

Максим сжал колечко в ладони и бережно опустил в карман.

— Ну что, еще по одной? Ты что-то даже и не ешь ничего. Девушка! — Леха подозвал официантку. — Еще пива… ну и ризотто, пожалуй. Креветками только аппетит раздразнил.

Максим заметил, что две девушки за соседним столиком поглядывают на них с явным интересом. И не профессионалки — одежда, косметика и манеры совсем другие. Скорее всего, студентки или офисные служащие — молодые, в меру умненькие, веселые, одеты явно недешево и со вкусом.

— Видел пташек? — Леха перехватил его взгляд. — А ничего, вполне даже ничего! Официант! Бутылку шампанского на тот столик — от нас!

Совсем скоро девушки уже сидели рядом, а Леха широко и громогласно распоряжался за столом. Видно было, что он находится в своей стихии, просто кайф ловит.

— Что на десерт будете? Какая диета, с такой фигурой о диете думать просто грех! Выбирайте — тирамису, «черный лес» или вот — берлинское пирожное?

Девушки хихикали, переглядывались между собой, и по их лицам было видно, что они совсем не против продолжить знакомство. Леха запал на ту, что была немного повыше ростом, — крупная, чуть полноватая белокожая блондинка с большими голубыми глазами с поволокой. Девушка, видимо, почувствовала это… Вон, грудь ходуном ходит под тонкой трикотажной кофточкой. Удачи тебе, Леха! Может, на этот раз повезет.

Вторая — более миниатюрная шатенка — поглядывала на Максима, прижималась к его ноге под столом горячим бедром и все рассказывала, как ей понравилось в Турции, где она недавно отдыхала, про то, что на работе просто вздохнуть не дают, и про фильм «Титаник», который посмотрела уже четыре раза. «И каждый раз в конце плакала, представляешь?»

Можно было бы сейчас поехать к ней и заняться приятным, ни к чему не обязывающим сексом, а потом — говорить о чем-нибудь таком же приятном и необязательном, о музыке, например, или о новых фильмах… Она даже немножко похожа на Верочку — не близнец, конечно, не двойник, но типаж тот же.

Девушка рассмеялась, откидывая голову назад, показывая белые ровные зубы и вполне аппетитную шейку, а Максим внутренне застонал. Похожа, но не она!

Новая знакомая вдруг показалась ему манерной, глупой и совсем некрасивой. Ну чего хохочет, спрашивается? И зубы как у лошади, косметика на лице расплылась от жары, и это облизывание губ языком, томные взгляды, призванные обозначить загадочность и сексуальность…

Он понял, что если сейчас поддастся слабости, то Верочку — предаст. Не важно, где она сейчас и что с ней, увидятся они когда-нибудь или нет. Он предаст ее и возненавидит себя за это, и эту самую Лену (или Свету? Совсем не задержалось в памяти!) тоже возненавидит. Кажется, он прямо сейчас готов сказать что-то обидное и колкое, оскорбить, даже ударить!