Бегство от страсти
Шрифт:
Ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала шаги. Они приближались к двери… затем замерли. Послышался шепот — Флер была уверена, что говорила женщина, — потом она услышала, как в замке повернулся ключ и отодвинулся засов.
В дверях показался мужчина. При виде его Флер сразу поняла, что это Жак, брат Мари. Они были очень похожи: те же черты лица, те же голубые глаза, та же приземистая коренастая фигура.
Брат Мари был немолод, лицо его покрывали глубокие морщины. Во всем облике чувствовалась
— Что вам нужно? — медленно произнес Жак Бувье грубым низким голосом, и Флер ощутила явную враждебность.
— Меня прислала ваша сестра Мари.
Флер не сводила с него глаз, ожидая мгновенной реакции, изменения в выражении лица. Но если Жак Бувье и удивился, это никак не отразилось на его наружности — лицо его хранило все то же выражение терпеливой покорности и упрямой недоброжелательности.
— Ну и что? Флер растерялась.
— Можно войти? — спросила она. — Мне необходимо кое-что объяснить.
Внезапно ей стало страшно. А вдруг Мари заблуждалась? Что, если ее брат сотрудничает с немцами? Тогда она попала прямо в руки врага. Но что ей еще оставалось делать? Она проделала слишком долгий путь.
— Пожалуй, вам сначала лучше объяснить, что вы хотите, — сказал Жак Бувье, и Флер вдруг поняла, что она этого больше не вынесет.
Она так устала, слишком устала, чтобы спорить, чтобы что-то объяснять. Она боялась… Палящее солнце слепило глаза, и Флер не видела, что было в лице стоящего перед ней человека — дружелюбие или неприязнь.
Подойдя к двери, Флер поставила корзинку на землю. Но саквояж она по-прежнему держала в руке, и теперь ей казалось, что она клонится под его тяжестью все ниже и ниже, и ей не устоять, словно земля качалась у нее под ногами. В глазах у нее потемнело, и Флер выронила саквояж…
— Это ничего, — услышала она собственный голос, казалось, разуверяющий кого-то. — Мне бы только присесть.
Даже в эти мгновения она боролась за ускользающее сознание.
«Я сказала это по-французски, — подумала она. — Я должна говорить по-французски, нельзя забывать об этом».
Кто-то обнял ее за плечи, чьи-то руки поддержали ее, слепящий свет погас, и она оказалась сидящей на стуле в прохладном полумраке дома.
— Выпейте, — произнес женский голос.
К ее губам поднесли стакан, и капли холодной, почти ледяной воды освежили ее пересохшее горло. Зрение прояснилось, голова перестала кружиться, и слабость миновала.
— Извините, — пробормотала она, — это все жара.
— Вы пришли от Мари? — спросил мягкий голос, и, подняв глаза, Флер увидела перед собой доброе лицо пожилой женщины.
Всем своим существом Флер ощутила эту доброту и нежность натруженных рук, все еще поддерживающих ее, как будто она могла упасть со стула.
— Извините, — повторила Флер. —
Пожилая женщина и стоявший в стороне мужчина переглянулись. Флер не могла понять, что означает этот взгляд, не могла уяснить его значение.
«Сказать им правду? — мысленно спросила она себя. — Рискнуть?»
И поскольку выбора у нее все равно не было, Флер взглянула на них и проговорила с отчаянием в голосе:
— Мари сказала, что вам можно доверять и что здесь я буду в безопасности.
— Откуда нам знать, что вы говорите правду? — угрюмо осведомился мужчина.
Флер пристально смотрела на него.
— Мари не дала мне письма, сказав, что вы — если вы действительно ее брат Жак — не умеете читать. Она также сказала, что, когда убили вашего сына, ей написал об этом священник. Она рассказала мне, как добраться сюда, и… — Флер на минуту замолчала и, собравшись с духом, продолжала: — она достала мне документы, в которых сказано, что я ваша племянница Жанна Бувье. Вот они.
Она порылась в кармане и достала бумаги, прошедшие за последние два дня через столько рук. Наклонившись, Флер положила их на стол. Они выглядели мятыми и грязными. Вокруг голубой печати, сделавшей ее путешествие возможным, бумага совсем обтрепалась и завернулась в завитки.
— У меня есть деньги, — продолжала Флер, — мне их дала Мари. Я могу заплатить, если вы дадите мне приют.
Женщина заговорила первой.
— Все верно, Жак. Она от Мари. Ну конечно! Откуда бы ей иначе знать о Франсуа и что священник написал за нас. Вас прислала Мари. — Она повернулась к Флер и пристально всмотрелась ей в лицо. — Вы клянетесь? Вы нас не обманете?
— Разумеется, нет, — поспешила разуверить ее Флер. — Мне нужна помощь. Послушайте, я ничего не стану скрывать, я скажу вам правду. Я англичанка.
Женщина вздрогнула и взглянула на мужа.
— Англичанка! — воскликнула она и тут же понизила голос до шепота. — Закрой дверь, Жак.
Мужчина медленно подошел к двери, запер ее и закрыл на засов. Потом он вернулся на прежнее место и застыл, неподвижный и непреклонный.
— Но почему вы здесь? Зачем приехали к нам? — спросила женщина.
Флер рассказала им все: как она приехала во Францию за несколько дней до начала войны, чтобы выйти замуж за Люсьена де Сарду; как его убили; как она осталась с его матерью и не смогла уехать из-за оккупации.
Она рассказала, как была добра к ней Мари все эти месяцы, когда они жили вместе — три женщины в полной изоляции, не представляя, что происходит в мире; рассказала о смерти графини, о появлении monsieur Пьера и о своем бегстве.
— А теперь чего вы хотите? — спросил мужчина. По его тону Флер поняла, что враждебность исчезла. Голос звучал равнодушно, но уже не грубо.